Валерий Дудаков: Мои «66»

Снова я в «Киото». Я один.
И не знаю, нужен рядом кто-то.
Уползает мой московский сплин
Отлетают вечные заботы.

Сколько раз сюда я приходил
И в тоске и в радостном волненье,
Тихий сад гармонией будил
Близкую надежду на спасенье

От пустых и тягостных затей,
Блеклых дел, страстей сиюминутных
Светом ясным, свежестью аллей
В зелени кустов его приютных.

И глядя на дружество зверья,
Вновь вселились слабые надежды,
Что, Пресветлый, воля в том твоя
Жить нам в мире так, как жили прежде.

Веру укреплять. Из года в год
Без лукавства жизнь неспешно строить
И от черствых суетных забот
В светлом саде души успокоить.

Ты далеко, цвета сгущает тень
В саду зеленом, яблоней накрытом,
И в гнездах птицы, белым цветом скрыты,
Вечерней трелью отпевают день.

Прозрачный свет за кромки крыш клонится,
Привольный ветер в одночасье стих,
И силуэты темных труб прямых
Застыли молча в кровле черепицы.

За шторами людских фигур наклоны,
Что бродят, к ночи окна затворя,
И тусклый свет слепого фонаря.
Чуть брезжится с далекого балкона.

Мне б книжку взять иль музыку включить,
Унять тоску вечернего затишья,
Но кажется, что ты и так услышишь,
Как нелегко вдали от дома быть.

Грезит слива в радостном «Киото»,
Розовые ветви распустив.
Шепчет ветер, в крону прячась слёта,
Легкий еле слышимый мотив.

Лепестки летят в согласье строгом,
Яркость красок в зелени не скрыть,
Кистью яркой, трепетной Ван Гога
Праздник этот можно воскресить.

Так легка, прозрачна, невесома
Слива, обряженная в наряд.
В сад «Киото» далеко от дома
Занесло, где валуны лежат.

Чтоб услышать средь холмов английских
На скамейке у пруда присев,
Ветреной Японии не близкой
Стройных песен сладостный напев.

Ты мне в Лондон писем не пиши,
Как писал тебе стихи когда-то.
Отзвуками любящей души
К сроку не дойдут до адресата.

Дни плывут, как тягостные сны,
В тень забот и суетных желаний.
Мы теперь с тобой разделены
Сотней верст дорог и расстояний.

Но не властно прихотям разлук,
Сквозь преграды непростых решений,
Мы храним тепло сплетенных рук,
Ожидая нужно сближенья.

Как близко долгожданное тепло,
В траве зеленой вольно ветер дышит,
И отразит оконное стекло
Блеснувший луч, скатившийся по крыше.

С веселым стуком падает капель,
В ее движеньях радуга играет,
И с первых дней мятущийся апрель
Весны цветенье в город призывает.

Накинет скоро розовый наряд
На сливы в подвенечном ожиданье,
Грустя они с былой зимы стоят
В тревожном и счастливом ожиданье.

Когда склоняли к сумеркам ночным
В тревожных снах тугие ветви в поле,
От скольких стуж из многих хладных зим
Мечтали к солнцу выбраться на волю.

Чуть вспых свет зари в вершинах крон,
К весенней жизни день взывая новый,
И птичьих трелей радостный трезвон
Разбудит Лондон светлый и веселый.

Вулкан исландский пеплом разразился,
Закрыло небо европейских стран.
Не в лучший срок я в Лондон приземлился,
Пыхчу, как огнедышащий вулкан.

Уж набродился с теплыми ветрами,
В садах цветущих нагулялся всласть,
Но вот нелепость, посудите сами,
Отсюда улететь – не наша власть.

И не плывут по небу самолеты,
Грустят в портах, хвосты прижав к земле,
Лишь с первым рейсом быстрого полета
Они несут свободу на крыле.

Домой, домой звонки по телефону
Звенят посланьем, в дальний путь маня,
Пусть самолетный гул аэродрома
Из ожиданья вытащит меня.

Погоду ждать – нелепое занятье,
И, осмысляя это бытие,
Живет природа по своим понятьям,
Мы ж лишь игрушки в прихотях ее.

Но, возвратясь из лондонского плена,
И, не внимая мудростям простым,
Сквозь тучи вулканического тлена,
Назло чертям, мы снова полетим.