Влад Южаков - Личные вещи. Стихи

Такой дубак – хоть пей незамерзайку…
Снегурка, стерва, с Бэтменом ушла…
Чуть погоди с напитками, хозяйка —
Сначала надо порешать дела.

В подарок что? Стеклянный ангелочек?
Давай, я положу его в мешок…
А вот теперь, поскольку дело к ночи,
И рюмку тяпнуть было б хорошо!

Не стоит предлагать сухие вина —
Дай бог, чтоб на коньяк хватало сил…
Ребёнка кличут Эмма… или Инна…
Постой-ка, вспомню сам! Эммануил!

Такое имя нынче встретишь редко…
Дитя! Покуда к музам пыл не стих,
Немедля полезай на табуретку —
Прочти дедуле выученный стих!

Да только побыстрей – ей-Богу, тяжко…
Прочтёшь – и я домой во весь опор…».
Под красной шубой почесал тельняшку
И рукавицей бороду подпёр.

Эммануил, в костюме зайца стоя,
Неторопливо начал свой рассказ —
Что выходить из комнаты не стоит,
Что жизнь увечит каждого из нас,

Что шаг вовне порадует не шибко,
И всё, что нужно нам – стена и стул.
Что вряд ли надо совершать ошибку —
Нам не постичь пространства пустоту…

Глазами увлажнёнными мигая,
Гость прошептал: «Так это ж про меня…
Не мы такие – просто жизнь такая…
Да и не жизнь, а полная херня…

Ничтожный образ – борода из ваты!
Я – ржавчиной разъеденный металл.
Ты не поверишь – а ведь я когда-то
По сопромату лекции читал…».

***
На улице он без сомнений стукнул
Прохожего подвыпившего в нос:
«Не вздумай повторить ещё раз, сука!
Я никакой тебе не Дед Мороз!

Не сметь так называть меня, скотина!
Я не Хеллбой, не Человек-паук,
Не Свинка Пеппа и не Буратино!
Я кандидат технических наук!».

Потом они на лестнице сидели —
Он коньяком прохожего поил
И слушал заунывный вой метели…
А в тёплом доме спал Эммануил

И видел сон, свернувшись на кушетке,
Как Дед Мороз бредёт, пургой гоним…
Стеклянный ангел на еловой ветке
Поблёскивал загадочно над ним.

Ты догрызаешь кочерыжку,
Шинкуешь лук
И мне поваренную книжку
Читаешь вслух.

А как насчет духовной пищи,
Мадам Гурман?
Давай с тобой роман напишем
Про наш роман.

Про то, как мы гуляли в Сочи
Совсем одни,
Как вместе проводили ночи
И даже дни.

Жаль, романтического вальса
Окончен срок,
И наш роман упаковался
В шестнадцать строк.

И на душе легко и пусто —
Покой и лад…
Да, не забудь, что я с капустой
Не ем салат.

Сидели ночью у избушки,
Глядели на Альдебаран.
Я бормотал тебе на ушко,
Как мучит боль сердечных ран,

Что образ твой меня волнует,
Что ты сладка, как курага…
И пересев к тебе вплотную,
В уме уже предполагал

Зарыться в груди-ноги-плечи,
Открыть ключом любви замок…
Но вдруг лишился дара речи —
Вдохнул поглубже и… замолк.

Интимный тембр, напор, харизму —
Всё загубила немота!
И лишь смотрела с укоризной
С небес далёкая звезда…

И тишины нависло бремя,
И мы молчали – я и ты…
И понимали – в это время
В стране рождаются менты.

Момент – и новый мент родится.
За ним другой, потом ещё…
Купель, хлопок по ягодицам —
И в общий строй к плечу плечо…

И ты, моих не слыша песен,
Сказала холодно: «Мерси.
Альдебаран в ночи чудесен».
И прочь умчалась на такси…

Пусть я в общении бездарность,
Неловок с дамой и т.д.,
Но где хотя бы благодарность
От руководства МВД?

Лето вошло пеленой тополиного пуха,
Шелестом листьев, стучащим в окно мотыльком,
Тёплым асфальтом, улыбкой от уха до уха,
Ветром в подолах, загаром, ходьбой босиком,

Музыкой, звёздами, флиртом, нагретым металлом,
Пляжем, прибоем, клубникой, плющом на стене…
Неискушённое лето наивно считало,
Что преподносит презент неустанному мне.

Я осторожно воскликнул: «Чудесно! Беседку
Самое время на даче достроить уже!».
Тапочки в сетку, ключи от машины, барсетка,
Брюки, рубашка – и вот я уже в гараже.

Газу – и в офис! В прохладной в тиши кабинета
Тьму пресс-релизов успеть разослать по сети!
Так я провёл несмышлёное юное лето
(Глупое лето, тебя так легко провести!).