Влад Южаков - Личные вещи. Стихи

Готовишься к раю? На входе с собой имей
Jim Beam, Harley-Davidson, Durex… Но всё ж поверь:
Во всяком эдеме есть тайно стучащий змей
И тот, кто однажды укажет тебе на дверь.

Готовишься вечно дымиться в огне печи?
Готовься, но помни, лелея свою печаль:
Во всяком аду есть подсобка, бушлат, ключи,
Ночные беседы и с сахаром чёрный чай.

Жаба сидела на рельсах. Жаба грустила о прошлом.
Влажные губы жевали мелкий фрагмент стрекозы.
Выйти из жёсткого стресса и размышлять о хорошем
Жабе в ночи не давали всполохи дальней грозы.

Таяли звёзды на небе, пухли чернильные тучи,
Шпалы пестрели от капель, ветры вселяли хандру.
Жаба страдала: «Ах, мне бы жить хоть немножечко лучше —
Мне бы болото без цапель и пожирней мошкару.

Мне бы без лишней печали помнить про юности годы…
Грустную дарит картину памяти горькая сласть —
Как мужика повстречала, как позабыла про гордость,
И на перине из тины с жаром ему отдалась…».

Билось полночи в экстазе жабье упругое тело…
Утром он молвил устало: «Ну, прощевай до поры».
После порочащей связи разом она залетела
И по весне наметала полкилограмма икры.

В рельсах на миг отразилось молнии белое жало,
И, облака разрывая, грянула в небе гроза.
Жаба вздохнула бессильно, и по щеке побежала
То ли вода дождевая, то ли скупая слеза.

Только вот плакать не надо – хуже есть беды на свете…
Плюнь на житейские драмы, прыгай по жизни, любя.
Главная в мире отрада – это, конечно же, дети.
Ты же счастливая мама – их сотни штук у тебя.

Будешь погожей порою с ними на солнышке греться,
Будешь от быта простого радость труда получать.
Это – во-первых. Второе: ты б не сидела на рельсах —
Роль героини Толстого грех принимать сгоряча.

Радуйся, жизни внимая: мух со стрекозами лопай,
Смену расти молодую – вскоре отступит беда.
А мужика мы поймаем, вставим соломинку в попу
И хорошенько надуем, чтоб не шалил никогда.

Что это значит – после сорока?
Ну, как бы это объяснить по-русски
(Давай возьмем бутылку коньяка
И что-нибудь попроще из закуски)…

Конечно, это повод для тоски
(Порежь лимон, да только в глаз не брызни) —
Живот мешает завязать шнурки,
А личный опыт – радоваться жизни.

Но есть и плюсы (кушай колбасу) —
Жилье, авто, манто, коньяк в бутылке.
В конце концов, есть волосы в носу —
Они уже длинней, чем на затылке.

Но что-то явно выдохлось в крови,
То, что когда-то нас рвало на части —
И алкоголь уже не признак счастья,
И секс, увы, не повод для любви.

А так все, безусловно, хорошо —
Песок пока не сыплется из *опы,
Да и портрет терпим без «фотошопа»…
Ну ладно, допивай, а я пошел

Разглядывать лепнину потолка
В утробе театрального буфета
И в ожиданьи третьего звонка
Дожевывать последнюю конфету.

Нарисуй обречённость тушью,
Наведи откровенный глянец.
И цепочку надень на душу —
Мы станцуем последний танец.

Нынче платье пусть будет красным.
Для кого-то, наверно, пошло,
А для нас этот цвет прекрасно
Всё расскажет о нашем прошлом.

Отголоски пропетых песен —
Ожерелья, браслеты, кольца…
Но сегодня надень лишь перстень —
Он сияет сгоревшим солнцем.

Чёрный камень прекрасной даме
К цвету глаз так идёт удачно…
И цепочка… На ней годами
Я водил тебя, как собачку,

По горящим любви проспектам,
По проулкам отвратной страсти…
Вряд ли можно забыть про это.
В силу танцем мне данной власти,

Я прижму тебя крепко к телу
И тихонько шепну на ухо:
«Всё проехало, пролетело —
Расставанья, измены, шлюхи,

Бритвы, дозы, таблетки, вены…
Жизнь – как битая в хлам машина.
Ничего не спасти, наверно.
Но мы, всё-таки, жили. Жили!

Да, я знаю, что нет возврата —
Нет назад никакой дороги.
Но давай, как давно когда-то,
В такт мелодии двигать ноги,

И ладонями трогать плечи,
И губами касаться шеи…
Пусть сегодняшний станет вечер
Антидотом от искушенья.

Пусть зарницами небо брызнет.
Пусть светлей на секунду станет.
На костях нашей мёртвой жизни
Мы станцуем последний танец.