Влад Южаков - Личные вещи. Стихи

Чернело небо, и к обеду
Замолкли пеночки в саду.
Гусько смотрел «Спартак» – «Торпедо»,
Когда почувствовал беду.

Он сразу понял – всё серьезно,
И в пиво уронил бычок,
Когда случился первый, грозный,
Катастрофический толчок.

Тряслись шкафы. Звеня, посуда
Летела на пол со стола —
Стихия страшная повсюду
С собой развал и тлен несла.

Горячей лавы отблеск красный
Отрезал к выходу пути.
Гусько дрожал, и было ясно:
От разрушений не уйти.

Вот перед ним разверзлась бездна —
И глубоко, и широко…
«Сопротивляться бесполезно» —
Подумал опытный Гусько.

Прогрохотало по квартире:
«Подлец! Я жду, едрёна вошь,
Четыре месяца – четыре! —
Когда ты полку соберёшь!

Всё, что ты можешь – врать красиво,
Лентяй, брехун и балабол!
Опять в субботу хлещешь пиво
И смотришь долбаный футбол!

Вот погоди – намылю холку…».
Гусько забрался под кровать
И стал искать коробку с полкой,
Решив пока не наливать.

Старец размахивал грязным перстом,
Мудрые мысли твердя о судьбе:
«Много на свете есть разных пустот.
Каждый под стать выбирает себе.

И заполняет свой вакуум
Чем-то весомым и знаковым.

Есть пустота от ленивой души,
От предпочтения жить как во сне.
Чтобы насытить её, хороши
Будут любые продукты извне —

Щёлкают пультами зрители,
Ищут свои наполнители.

Есть пустота, если рядом с тобой
Самые нужные, нежные – те,
Что без сомнений пошлют на убой
Друга и брата. В такой пустоте

Кроме тоски и бессонницы
Сердце ничем не заполнится.

Есть и другая, мой друг, пустота —
Та, где любые понятны пути,
Та, где сквозь сложность видна простота.
Но до неё бы ещё дорасти…

Ты для себя сотворишь её —
Просто избавься от лишнего.

Трудно избавиться – знаю, беда!
Но унывать не пристало в беде!
Ты это лишнее мне передай —
Я-то уж в курсе, куда его деть».

И подавали прохожие
Мелочь бомжу дряблокожему.

Запорошена снегом земная кора.
Темнота торжествует победу.
В самый раз разговоры вести до утра —
Благо, ночь наступает к обеду.

У январской пурги неуёмная прыть.
Наливай свежесваренный кофе.
С детских лет ты мечтала уметь говорить.
Он – давно в декламации профи:

«Ну, с чего мы начнём? С отношенья полов?
С положенья покинутых женщин?».
Очень много на свете искусственных слов —
Настоящих значительно меньше.

Но любые слова, как сквозь пальцы вода,
Утекают в пространство без дела.
«Извини, но кофейная эта бурда
Мне изрядно уже надоела.

Невдомёк мой намёк? Не стесняйся, спроси —
Что нам толку с беседы короткой?
Мы продолжим её. А она на Руси
Испокон продлевается водкой.

Ну, давай, доставай – уж налью-то я сам…
Так о чём я, скажи-ка на милость?…
Вспомнил! Много такого, что нам, мудрецам,
Никогда б в страшном сне не приснилось!

Ни с того, ни с сего вдруг получишь пинок
От какой-нибудь пакостной мрази…
Кстати, милочка, я, как и ты, одинок.
Не пора ли нам слиться в экстазе?

Для тебя мне не жаль поэтических слов!
Я не то, что другие, я круче!.
Знаешь, много на свете вонючих козлов…».
«Знаю. Ты из них – самый вонючий».

Исполненье желаний – дай Бог, чтоб на треть.
Остальное – никчёмные страсти.
С детских лет ты мечтала суметь умереть.
Он – давно в умерщвлении мастер.

Жалко, глупо и неловко…
Обессиленный, стою
Не под бельевой верёвкой,
Но у бездны на краю.

И мозги не стоит пудрить,
Если в дом пришла беда —
Этот мир сегодня утром
Изменился навсегда.

Уж не быть таким, как прежде
Средь житейской суеты…
Сердце стонет: где же, где же,
Где же, где же, где же ты?

Жизнь разбита. Всё пропало.
Впереди – лишь тлен и хлам.
Пары нет. Распалась пара.
И судьба – напополам…

Ни к чему теперь карьера,
Деньги, тачки и вино,
Если нет любви и веры,
И судьбой предрешено

Потерять навек надежду…
Кровь толчками бьет в висок…
Я раздавлен: где же, где же,
Где же ты, второй носок?!