Дмитрий Мережковский - Варианты стихотворений

34 — 35 Из-за чего и как он мог возникнуть. Сладок

Миг примирения, а все ж от этих ссор

Скопляется в душе мучительный осадок.

после ст. 64 Так вешним запахом пленяет в миг единый

Фиалка первая в глуши родных лесов,

А старый дуб пред пей печален и суров,

Касаясь вечных звезд могучею вершиной.

между ст. Ей в город хочется, и носятся в мечтах

20 — 21 Пред ней широкие московские бульвары

С военной музыкой, где франты на скамьях

Сидят, и медленно за ручку ходят пары.

вм. ст. 69–72 Как будто бы вопрос о чем шумит печальный

лес?

Верхушки золотых осин на темном фоне

Дождливой тучею синеющих небес,

И отчего же грусть такая в этом стоне

вм. ст. 35–38 Итак, помиримся, мой враг великодушный,

Оставь свой важный вид и не ропщи на нас,

Поэму дочитай с улыбкой добродушной,

А я закончу так, как начал свой рассказ.

Внутренность готической башни.

Базилио

вм. отточия Лишь гордый ум вселенную объемлет.

в конце первого Что жалкий скиптр, венец и пурпур тленный

монолога Пред властию науки бесконечной!

Базилио И что за честь толпой рабов презренной

(«Неведомая Владеть тому, кто над природой вечной

творческая Царит одною мыслью вдохновенной!

Сила…») Я здесь лишь царь — я с высоты взираю

На жалкий мир, волнуемый страстями,

И жизнь и смерть, как Бог, я созерцаю.

О дай припасть мне жадными устами

К твоим сосцам, божественное Знанье,

И утоли мне страстное желанье

Живого млека сладкими струями!

Шут

Ты мыслью облетел великую природу.

Но для чего? — чтоб знать как беден ты и слаб,

И вечно чувствовать, что ты бессильный раб,

И вечно рваться на свободу.

Удар судьбы — и вот ты бледен, ты смущен;

Где знания твои, где гордая решимость?..

Как будто не для всех одной судьбы закон,

Как будто не для всех одна необходимость!

Не стоило, мудрец, так много книг читать,

Чтоб только разгадать ничтожество вселенной. [10] В автографе после этого ст. идет изъятый при публикации фрагмент: Ты бог — пусть будет так, но как смешны и гадки Мы боги смертные, от лишнего куска И от случайной лихорадки, И от дыханья ветерка Несчастный бог дрожит и корчится в припадке. Вместо двух последних ст. в автографе: Поверь, чтоб разгадать ничтожество вселенной Не стоило, мудрец, так много книг читать. Дурацкий мой колпак на твой венец надменный Не соглашусь я променять!

Вестник

вм. реплики Да здравствует король самодержавный!

Вестника: Царица в тишине уединенной виллы,

«Поздра- Где эти дни она в молитвах провела,

вить я Тебе наследника твоей короны славной —

пришел…» Порфироносного младенца родила.

Он — чудо красоты, величия и силы!..

Базилио

между ст. 23 О Боже — верить ли очам?

и 24 вм. монолога Но рок не лжет — читал я сам

С невыразимою тоской

Базилио: «Вели В скрижали неба голубой

скорей коня се- В сиянье звезд мой приговор —

длать…» Спасенья нет — и жизнь позор.

между ст. 29 И тот, кто был безумно горд,

и 30, там же Склонил главу в пыли простерт,

И с поруганьем на нее

Он наступил, дитя мое.

между ст. 35 Но рок не дремлет: час пробьет,

и 36, там же И кто-то злобный натолкнет

На преступления тебя,

Все разбивая, все губя.

И ты — преступник, и сойти

Нельзя с позорного пути.

В утробе матери своей —

Ты — небом проклятый злодей.

продолжение Базилио

монолога

Базилио: О если б пред тобой был честный государь,

«Клотальдо, И любящий народ, и преданный закону,

я не царь…» Давно уже, не внемля ничему, —

Ни голосу любви своей, ни стону

Несчастной матери, он сыну своему

Разбил бы голову о камень! Бедный, милый,

Погибший сын, неведомою силой

Ты на злодейства обречен.

Мелькнешь ты грозным метеором,

Венец мой запятнав проклятьем и позором,

И нет спасенья, нет. Таков судьбы закон.

Под ликом ангела коварный демон скрылся,

Дыханье уст его — как аромат цветов…

Но легче было б мне, чтоб в сумраке лесов

Чудовищем косматым он родился.

Клотальдо

между ст. 4 и 5 А ты… умом и волей одаренный,

третьей реплики Ужель падешь без битвы побежденный?

Клотальдо: («Тебе Порви оковы трусости позорной:

ли, царь…») Бессмертной жизнью грудь твоя согрета.