Сидни Филип - Астрофил и Стелла

И оправданьем всех, без памяти влюбленных,

Взгляни: твои крыла волочатся в пыли,

Бесславья облака лазурь заволокли

24 Твоих глухих небес, виной отягощенных.

О Муза! ты ее, лелея на груди,

Амврозией своей питала, - погляди,

На что она твои дары употребила!

Презрев меня, она тобой пренебрегла,

Не дай смеяться ей! - ведь, оскорбив посла,

30 Тем самым Госпожу обида оскорбила.

Ужели стерпишь ты, когда задета честь?

Трубите, трубы, сбор! Месть, моя Муза, месть!

Рази врага скорей, не отвращай удара!

Уже в моей груди клокочет кипяток;

О Стелла, получи заслуженный урок:

36 Правдивым - честный мир, коварству - злая кара.

Не жди былых речей о белизне снегов,

О скромности лилей, оттенках жемчугов,

О локонах морей в сиянье лучезарном,

Но о душе твоей, где слово с правдой врозь,

Неблагодарностью пропитанной насквозь.

42 Нет в мире хуже зла, чем быть неблагодарным!

Нет, хуже есть: ты - вор! Поклясться я готов.

Вор, господи прости! И худший из воров!

Вор из нужды крадет, в отчаянье безмерном,

А ты, имея все, последнее берешь,

Все радости мои ты у меня крадешь.

48 Врагам вредить грешно, не то что слугам верным.

Но благородный вор не станет убивать

И новые сердца для жертвы выбирать.

А на твоем челе горит клеймо убийцы.

Кровоточат рубцы моих глубоких ран,

Их нанесли твои жестокость и обман,

54 Так ты за преданность решила расплатиться.

Да что убийцы роль! Есть множество улик

Других бесчинных дел (которым счет велик),

Чтоб обвинить тебя в тиранстве окаянном.

Я беззаконно был тобой порабощен,

Сдан в рабство, без суда на пытки обречен!

60 Царь, истину презрев, становится Тираном.

Ах, этим ты горда! Владыкой мнишь себя!

Так в подлом мятеже я обвиню тебя!

Да, в явном мятеже (Природа мне свидетель):

Ты в герцогстве Любви так нежно расцвела,

И что ж? - против Любви восстанье подняла!

66 С пятном предательства что стоит Добродетель?

Но хоть бунтовщиков и славят иногда,

Знай: на тебе навек лежит печать стыда.

Амуру изменив и скрывшись от Венеры

(Хоть знаки на себе Венерины хранишь),

Напрасно ты теперь к Диане прибежишь!

72 Предавшему хоть раз уже не будет веры.

Что, мало этого? Прибавить черноты?

Ты - Ведьма, побожусь! Хоть с виду ангел ты;

Однако в колдовстве, не в красоте здесь дело.

От чар твоих я стал бледнее мертвеца,

В ногах - чугунный груз, на сердце - хлад свинца,

78 Рассудок мой и плоть - все одеревенело.

Но ведьмам иногда раскаяться дано.

Увы! мне худшее поведать суждено:

Ты - дьявол, говорю, в одежде серафима.

Твой лик от божьих врат отречься мне велит,

Отказ ввергает в ад и душу мне палит,

84 Лукавый Дьявол ты, соблазн необоримый!

И ты, разбойница, убийца злая, ты,

Тиранша лютая, исчадье темноты,

Предательница, бес, - ты все ж любима мною.

Что мне еще сказать? - когда в словах моих

Найдешь ты, примирясь, так много чувств живых,

90 Что все мои хулы окажутся хвалою.

перевод Г. Кружкова

Песнь шестая

О судия, открой,

Кто более велик,

Сей голос неземной

Иль сей небесный лик?

Не бойся дать ответ

9 В их споре гнева нет.

Защитников уста

Прославлены весьма:

Здесь спорят Красота

И Музыка сама.

И радость наградит

12 Того, кто победит.

У каждого истца

Отменный адвокат.

Так золото отца

У брата просит брат.

И долог будет спор,

18 И труден приговор.

Нас Красота пронзит

И вот весь мир исчез,

Лишь грация сквозит

В гармонии небес.

А совершенный лик

24 От сплава их возник.

Взлетает в небо речь

Так музыка чиста.

Одним движеньем плеч

Пленяет Красота.

Но спор умолк - и тут

30 Друзья сторон идут:

Любовь, ее влечет

Сияние красот,

А Удивленье льнет

К чудесной силе нот,

Но в мощи двух сторон

36 Сей диспут растворен.

И вновь о мощи двух

Ведут горячий спор

Свидетель - острый Слух,

Свидетель - ясный Взор.

Любой из них вот-вот

42 Другому даст отвод.

Но Здравый Смысл есть

Бесстрастный судия.

Кого же предпочесть?

Он скажет, не тая.

Но россыпи похвал

48 Он поровну раздал!

Средь тайн и средь высот,

Принц Разум, только ты

Постиг и прелесть нот,

И пенье красоты.

Вели же замолчать

54 И славой их венчать!

перевод В. Леванского

Песнь седьмая

Кто столь Природой обделен, что к нежным звукам

глух,

К той музыке, что веселит и возвышает дух,

Или не глух, но до того рассудком иссушен,