Генрик Ибсен - Пер Гюнт - стихотворения

Ну, прощай! Если впрямь повезет тебе, дед,
Обоснуешься в городе, выбьешься в свет, —
Расскажи этим людям о Петере Гюнте
и его водевиле «О gloria mundi [25] Земная слава (лат.). ».

Вот подлость какая! Еще ведь немножко —
и это «и все» погрузит меня в ложку!
Разбит твой корабль – и дела твои дрянь,
теперь на обломках гляди не застрянь.

Ну, что у тебя? Раздобыл аттестат?

Уже перекресток? А я не заметил.

Ну, где твой свидетель и что он ответил?
А впрочем, глаза обо всем говорят.

Запутался я с непривычки, любезный.

Зачем же себя утомлять бесполезно?

А ночь-то какая? Вот если бы днем…

Быть может, того старичка позовем?

Да что ты! Какой-нибудь пьяный небось.

А все же попробуем.

Ну его. Брось!

Так к делу приступим?

А можно узнать,
что, в сущности, значит самим быть собой?

Не ждал от тебя подковырки такой —
не ты ли недавно посмел утверждать…

Но что это значит?

Себя побеждать,
убить свое «я», не в речах, а на деле
себя подчинить безраздельно той цели,
к которой тебя приготовил Хозяин.

Но как догадаться? Вокруг столько тайн…

Вот в том-то и дело: догадка нужна.

Но если ввела в заблужденье она,
так что же мне, в жертву себя принести?

Приходится, милый… Кто был бестолков,
так это же все сатанинский улов.

Мы что-то запутались, сбились с пути.
Я не был собою… по вашим законам,
и в этом признаю себя побежденным.
Но если в одном проиграл я игру,
то было другое… Блуждая в бору,
я понял, что дни мои были грешны,
и страшно мне стало от этой вины…

Опять ты?

Я грешник! Не только в деяньях,
но даже в желаньях, мечтах, обещаньях.
Проклятую жизнь за границей я вел.

А ты положил бы мне список на стол.

Послушайте, я принесу аттестат —
он будет у здешнего пастора взят.

Ну что ж, отправляйся, отыскивай преста.
Быть может, тебе в переплавке не место,
вот только приказ…

Но ведь это приказ,
который относится, судя по датам,
к моменту, когда я в пустыне увяз,
в пророка играл, полагался на фатум.
Отпустишь?

Но, Пер…

Не спеши, дорогой.
Ведь ночью в лесу удивительный воздух,
побродишь один, погадаешь на звездах —
в горах старики не спешат на покой…
Мне пастор один говорил в Юстендале:
«Я что-то не слышал, чтоб тут умирали».

До первой развилки – и больше ни часа.

Ох, только бы встретилась черная ряса!

…но Эсбен сказал: «Пригодится в беде»,
и поднял с дороги сорочье крыло.
Кто мог бы подумать, что именно зло
меня защитит на последнем суде?
Да, шансов особенных нет у меня,
и в полымя я попаду из огня.
Но есть первозданная мудрость одна:
«Покуда надеешься, смерть не страшна».

На ловлю вышел пастор, с птичьей снастью.
Выходит, Пер, что баловень ты счастья.

Что делает отец в такой глуши?