Генрик Ибсен - Пер Гюнт - стихотворения

А что ты видишь? Только без вранья.

Корову со смычком заметил я!
А рядом с ней в коротеньких портках
выплясывает грязная свинья.

Сожрать!

Мы таковы в людских глазах.

Так вырвем прочь его глаза кривые!

Я больше не могу! Я протестую!
Сестра ему играет, я танцую…

Ах, черт возьми! Вот, значит, вы какие?..
Любимая, прости, ведь это шутка —
я разве сомневался хоть минутку?
Конечно, ты!

А если откровенно?

Ты танцевала необыкновенно!

Да! Вот она, природа человечья:
какие ей ни наноси увечья,
она кровавой коркой зарастет,
но выстоит и опрокинет гнет.
Уж как покладист нынешний мой зять:
и хвост себе позволил привязать,
и вместо меду выхлебал помет…
Уж вроде изгнан из него Адам, —
а приглядись, так он и ныне там!
Да, человечность, тягостный недуг,
придется полечиться, милый друг!

И чем же я еще обязан вам?

Твой левый глаз мы малость перекосим,
и нашу жизнь ты будешь видеть криво,
зато решишь, что в Рондах все красиво,
а правый глаз мы вырежем и бросим…

Ты пьян, старик?

Нет, вовсе я не пьян.
Тут весь необходимый инструмент,
я все произведу в один момент:
в супружестве тебя спасет обман —
я не хочу, чтобы глаза твои
терзались созерцанием свиньи!

Так может говорить умалишенный.

Так говорит король. И не тебе
сопротивляться мудрости закона!

Какую злую роль в людской судьбе
играют слезы! Ты согласен с нами?
Зачем же сохранять источник слез?
Не проще ли пожертвовать глазами?

Спаситель также нечто произнес
насчет того, что надо вырвать глаз,
который лжет и искушает нас…
Но что же, я потом за целый век
ни разу не взгляну как человек?

Ни разу!

Ну, тогда благодарю!

Так ты уходишь?

Да! Вам говорят!

Кто попадает к Доврскому царю,
уже не возвращается назад!

Принудить Пера Гюнта! Никогда!

Пер, из тебя выходит славный тролль!
Не правда ли, легко он входит в роль?
К тому же ты мечтал…

Признаться, да.
Я мог собою жертвовать, когда
сулили мне невесту – и с приданым;
но в мире все имеет свой предел.
Да, повинуясь вам, я хвост надел,
но, как бы ваши тролли ни хотели,
хвост не растет на человечьем теле;
расстался я с моим нарядом рваным:
штаны с себя совсем не страшно снять,
подумаешь, надену их опять;
хлебнул я гадость на обеде званом;
и величал свинью женою милой —
все можно проглотить в конце концов, —
но все земное закопать в могилу,
быть горным троллем до последних лет
и предавать обычаи отцов
в сознанье полном, что возврата нет?
Довольно! Мне плевать на ваш закон!

Послушайте! Я просто возмущен
безнравственностью этого ответа.
Ты знаешь, кто я? Ты, исчадье света!
Как смел мою ты опорочить дочь?

Ты баснями башку мне не морочь!

Ты должен взять ее немедля в жены!

Я не жил с ней!

Но ты желал ее!

И все?

Сказалось племечко твое!
Лишь на словах вы цените законы,
а делаете, что велит кулак.
Выходит, вожделение – пустяк?
Ну, вот увидишь!