Расул Гамзатов: Суди меня по кодексу любви (стихи и поэма)

Я был уже большим в тот год,
Когда ты родилась:
Я знал в ауле каждый сад
И бегал в первый класс.
И если мама занята
Твоя порой была,
То за тобою присмотреть
Меня она звала.
И хоть за это от нее
Подарки получал,
Но помню, до смерти тогда
У люльки я скучал...
Промчались годы,и опять
В ауле я родном.
Какие косы у тебя!
Как быстро мы растем!
И я, как в детстве, снова жду,
Что мать ко мне войдет
И за тобою присмотреть,
Как прежде, позовет.
Я сам сейчас бы преподнес
Подарок ей любой...
Я жду - пусть лишь откроет дверь,
О, как бы хорошо теперь
Смотрел я за тобой!

В журнале о тебе стихов не приняли опять:
Сказал редактор, что народ не станет их читать.
Но, между прочим, тех стихов не возвратили мне:
Сказал редактор, что возьмет их почитать жене.

От нашей ссоры перед сном
Вздыхая, ты глядела хмуро.
И вдруг коснулся струн чунгура
Амин Чутуев под окном.
И тучи аспидные шли
Над ним холодною гурьбою,
Как те слова, что мы с тобою
Лишь миг назад произнесли.
Еще в плену обидной муки,
Среди полночной тишины
Мы оценили эти звуки,
Что были магии полны.
Они своим завидным ладом
Нас призывали быть в ладу.
И вновь мы оказались рядом,
И ночь затеплила звезду.
А под окном Амин Чутуев
Играл.
Ах, этот сердцелов!
Он нас довел до поцелуев,
До задыхающихся слов.
И восторгался я тобою,
И тайно думал досветла,
Что музыка самой судьбою
Обоим послана была.
Давно размолвок нам,
давно
Остерегаться есть причина:
Не в силах ночь теперь Амина
Под наше привести окно.

Твой взгляд с усмешкой не люблю
не нужно так смотреть,
Как будто для тебя нет тайн,
нет и не будет впредь.
Как будто знаешь наперед
ты все мои мечты,
Как будто сердце навсегда
взяла в ладони ты.
Как будто, где я ни бреду,
куда я ни стремлюсь,
Мой каждый день, мой каждый шаг
ты знаешь наизусть.
Как будто бы стихи мои,
что лишь задумал я,
Уже давным-давно прочла,
зевоты не тая.
Как будто нечего тебе
теперь мне рассказать,
Как будто все, что ждет меня,
ты можешь угадать.
Ох, до чего я не люблю
усмешку этих глаз!
Послушай новые стихи
я кончил их сейчас,

Мы ссорились дождливым днем,
Мрачнели наши лица:
"Нет, мы друг друга не поймем!
Нет, нам не сговориться!"
И, подавляя стук сердец,
С тобой клялись мы оба,
Что это наконец конец,
Что мы враги до гроба.
Под дождь, летящий с высоты,
Не оглянуться силясь,
Направо я, налево ты
Ушли и не простились.
Пошел, руки тебе не дав,
Я к дому своему...
Неважно, прав или не прав,
Конец, конец всему!..
Вошел я с этим словом в дом
И запер дверь на ключ,
Дождь барабанил за окном,
Темнели крылья туч.
Вдруг вспомнил я, что ты идешь
С открытой головою,
Что ты, конечно, без калош,
Что нет плаща с тобою!
И, плащ схватив, я в тот же миг
Под дождевые всхлипы
Сквозь дождь помчался напрямик
Спасать тебя от гриппа.

Зеленеют поля и полянки,
Блещут зеленью долы и луг,
Словно их постирали горянки,
А потом расстелили вокруг.
Зеленеют поля и полянки,
Ну а мы все седеем, мой друг.
Заалела заря, заалела,
Стало облако розовым вдруг,
И на головы бычьи умело
Брошен пурпур из огненных рук.
Заалела заря, заалела,
Ну а мы все седеем, мой друг.
Голубеют сквозные просторы,
Синей бездны заоблачный круг,
Синий сумрак, окутавший горы,
Колокольчика синего звук.
Голубеют сквозные просторы,
Ну а мы все седеем, мой друг.
Молодеют поля и долины...
Не лукавь, ну какой в этом прок,
И не лги, будто пух тополиный,
А не снег на виски наши лег.
Мы с тобой не поля, а вершины,
Что белы даже в летний денек.

Подушку не пухом при тихой погоде
Набей у порога заоблачных верст,
А сладкими снами,
которые сходят
Ко мне по тропинкам с предутренних звезд.
Браслет отковать,
каких нету в продаже,
Вели из моей наилучшей строки,
Из каждого вздоха,
как будто из пряжи,
Ты ниток навей и наряды сотки.
Созвучьями строф моих располагая,
Ты выточить серьги из них попроси
И, слезы мои нанизав,
дорогая,
На шее лебяжьей, как бусы, носи.
Волшебным ключом, а не ключиком медным,
Открой среди ночи иль белого дня
Ларец,
что наполнен богатством несметным
И спрятан глубоко в груди у меня.
Взамен не прошу я житейского блага,
Лишь были б со мной до скончания лет
Родные вершины, перо, да бумага,
Да бурка, как полночь, и ты, как рассвет.