Пять месяцев несешь ты в чреве плод.
Пускай для славы мальчик мой растет.
Младенцу Кей-Хосрова дай ты имя,
Утешь его заботами своими.
Мой близок час: прикажет твой отец,
Чтоб счастью моему пришел конец,—
Я буду, неповинный, обезглавлен,
Венец мой царский будет окровавлен.
Ни савана, ни гроба не найду,
Лишь вас, хула и злоба, я найду!
Прикажет шах — палач с надменным взором
Тебя, нагую, выведет с позором.
Придет Пиран, отважен и велик,
Тебя у шаха вымолит старик.
Ты в доме благодетеля седого
Родишь на свет младенца Кей-Хосрова.
Прибудет из Ирана мститель ваш —
Ведомый господом спаситель ваш,
И поведет он, тайно и нежданно,
К реке Джейхун тебя и мальчугана.
Твой сын на троне станет знаменит,
Себе и птиц и рыб он подчинит.
Начнет Иран войну, Туран карая,
Земля от края забурлит до края.
Туран поднимет вопль, поднимет стон,
Делами Кей-Хосрова потрясет.
Услышав завещание супруга,
Повисла Фарангис на шее друга.
Заплакал он, — и стала боль сильней
Вошел в конюшню, выбрал из коней
Шабранга, скакуна породы знатной,
Что был быстрее ветра в битве ратной.
Он обнял голову его, стеня,
Узду и недоуздок снял с коня.
И на ухо шепнул ему с тоскою:
«Ты моему врагу не будь слугою.
Когда для мести выйдет Кей-Хосров,
Ты помоги ему разбить врагов.
Скачи под ним, копытом бей сердито,
Врагов да втопчет в прах твое копыто.
Афрасиаб берет в плен Сиявуша
Он в путь собрался; думал он, дивясь:
Злосчастье с ним порвать не хочет связь!
Повел он войско в сторону Ирана,
В его душе кровоточила рана.
Он полфарсанга проскакал в степях,
Когда его настиг туранский шак.
Но помнил Сиявуш о договоре,
Меча не поднял на степном просторе.
Остановил он тысячную рать,
Иранцам запретил он в бой вступать.
Но, дик и злобен, договор наруша,
Напал Афрасиаб на Сиявуша,
Крича: «Крушите недругов страны,
Пусть в море крови поплывут челны!»
Их было тысяча, бойцов бесстрашных,
Прославленных в сраженьях рукопашных,
В крови на поле все они легли,
И цвет тюльпана цветом стал земли,
Враг ликовал, побоище устроя.
Был ранен Сиявуш во время боя.
Упал на землю витязь, как хмельной,
Связал его Гуруй в пыли степной.
Погнали Сиявуша кровопийцы,
Пешком погнали палачи-убийцы.
В Сиявушгирд побрел он, окружен
Туранским полчищем со всех сторон.
Сказал Афрасиаб, исполнен злости:
«Его подальше от дороги бросьте,
Пусть отпадет от тела голова,
Пусть на земле, где не растет трава,
Прольется кровь его горячим током;
Бесстрашны будьте в мщении жестоком!»
Все воины вскричали как один:
«В чем пред тобой он грешен, властелин?
Царя страны ты убивать не вправе,—
Тем самым вред наносишь всей державе!»
Был некий богатырь, вельможи брат,—
Пирана-старца был моложе брат.
Пилсамом звался витязь благородный,
С душою чистой, от греха свободной.
Пилсам сказал царю: «Произрастет
От этой ветви горький, страшный плод.
Ты эту голову отсечь не должен,
Поднять кровопролитья меч не должен.
В цепях его держи, за часом час,
За годом год у времени учась.
Не лучше ль сердце разумом наставить?
Успеешь Сиявуша обезглавить.
Ты не спеши казнить его мечом:
Спешишь теперь — раскаешься потом.
Невинного казнив, лишишься чести,
Придет Кавус, придет Рустам для мести.
Не торопись: Туран погубишь ты,
Коль эту голову отрубишь ты!»
От этих слов Афрасиаб смягчился,
А низкий Гарсиваз ожесточился.
Сказал: «Мой царь! Неопытен Пилсам,
И не склоняйся ты к его словам:
Когда врага помилуешь ты ныне,
Уйду, не буду жить при властелине».
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу