Хаким Фирдоуси - Шах-наме

Пять месяцев несешь ты в чреве плод.
Пускай для славы мальчик мой растет.

Младенцу Кей-Хосрова дай ты имя,
Утешь его заботами своими.

Мой близок час: прикажет твой отец,
Чтоб счастью моему пришел конец,—

Я буду, неповинный, обезглавлен,
Венец мой царский будет окровавлен.

Ни савана, ни гроба не найду,
Лишь вас, хула и злоба, я найду!

Прикажет шах — палач с надменным взором
Тебя, нагую, выведет с позором.

Придет Пиран, отважен и велик,
Тебя у шаха вымолит старик.

Ты в доме благодетеля седого
Родишь на свет младенца Кей-Хосрова.

Прибудет из Ирана мститель ваш —
Ведомый господом спаситель ваш,

И поведет он, тайно и нежданно,
К реке Джейхун тебя и мальчугана.

Твой сын на троне станет знаменит,
Себе и птиц и рыб он подчинит.

Начнет Иран войну, Туран карая,
Земля от края забурлит до края.

Туран поднимет вопль, поднимет стон,
Делами Кей-Хосрова потрясет.

Услышав завещание супруга,
Повисла Фарангис на шее друга.

Заплакал он, — и стала боль сильней
Вошел в конюшню, выбрал из коней

Шабранга, скакуна породы знатной,
Что был быстрее ветра в битве ратной.

Он обнял голову его, стеня,
Узду и недоуздок снял с коня.

И на ухо шепнул ему с тоскою:
«Ты моему врагу не будь слугою.

Когда для мести выйдет Кей-Хосров,
Ты помоги ему разбить врагов.

Скачи под ним, копытом бей сердито,
Врагов да втопчет в прах твое копыто.

Он в путь собрался; думал он, дивясь:
Злосчастье с ним порвать не хочет связь!

Повел он войско в сторону Ирана,
В его душе кровоточила рана.

Он полфарсанга проскакал в степях,
Когда его настиг туранский шак.

Но помнил Сиявуш о договоре,
Меча не поднял на степном просторе.

Остановил он тысячную рать,
Иранцам запретил он в бой вступать.

Но, дик и злобен, договор наруша,
Напал Афрасиаб на Сиявуша,

Крича: «Крушите недругов страны,
Пусть в море крови поплывут челны!»

Их было тысяча, бойцов бесстрашных,
Прославленных в сраженьях рукопашных,

В крови на поле все они легли,
И цвет тюльпана цветом стал земли,

Враг ликовал, побоище устроя.
Был ранен Сиявуш во время боя.

Упал на землю витязь, как хмельной,
Связал его Гуруй в пыли степной.

Погнали Сиявуша кровопийцы,
Пешком погнали палачи-убийцы.

В Сиявушгирд побрел он, окружен
Туранским полчищем со всех сторон.

Сказал Афрасиаб, исполнен злости:
«Его подальше от дороги бросьте,

Пусть отпадет от тела голова,
Пусть на земле, где не растет трава,

Прольется кровь его горячим током;
Бесстрашны будьте в мщении жестоком!»

Все воины вскричали как один:
«В чем пред тобой он грешен, властелин?

Царя страны ты убивать не вправе,—
Тем самым вред наносишь всей державе!»

Был некий богатырь, вельможи брат,—
Пирана-старца был моложе брат.

Пилсамом звался витязь благородный,
С душою чистой, от греха свободной.

Пилсам сказал царю: «Произрастет
От этой ветви горький, страшный плод.

Ты эту голову отсечь не должен,
Поднять кровопролитья меч не должен.

В цепях его держи, за часом час,
За годом год у времени учась.

Не лучше ль сердце разумом наставить?
Успеешь Сиявуша обезглавить.

Ты не спеши казнить его мечом:
Спешишь теперь — раскаешься потом.

Невинного казнив, лишишься чести,
Придет Кавус, придет Рустам для мести.

Не торопись: Туран погубишь ты,
Коль эту голову отрубишь ты!»

От этих слов Афрасиаб смягчился,
А низкий Гарсиваз ожесточился.

Сказал: «Мой царь! Неопытен Пилсам,
И не склоняйся ты к его словам:

Когда врага помилуешь ты ныне,
Уйду, не буду жить при властелине».