Хаким Фирдоуси - Шах-наме

Он завоюет мир, он вознесет
Престол царя царей на небосвод,

С лица земли сметет он всех злодеев,
Сровняет землю, недругов развеяв,

Надеждою Ирана станет он,—
Будь этой доброй вестью озарен!

Он сделает счастливым государство,
И люди пригласят его на царство».

Услышав то, что молвил звездочет,
Избавился воитель от забот.

К себе гонца призвал он, просветленный!
С ним разговор повел он благосклонный:

«Ты сыну моему скажи добром,
Что целью он бессмысленной влеком,

Но должен я обет исполнить строго
И для обмана не искать предлога.

Едва зарей развеется туман,
Я поведу свои полки в Иран».

Он вестнику дирхемов дал немало,
Сказал: «Скачи, не делая привала».

Полкам велел он двинуться назад,-
Ликует рать, и воевода рад.

С позором гургасаров заковали,—
Шли пленники и стоны издавали.

Едва лишь первый луч во тьме блеснул,
В степи поднялся богатырский гул.

Смешался голос трубный с барабанным,
И громы раздались над ратным станом.

То двинулся в Иран воитель Сам,—
Отрадно возвращаться: храбрецам!

Помчался к Залю, не смыкая вежды,
Гонец победы, счастья и надежды.

У двух влюбленных — так пошли дела —
Посредница болтливая была.

От милой к милому носила вести,
От жениха — к возлюбленной невесте.

Призвал сладкоязыкую Дастан,
Поведал весть великую Дастан:

«Скажи царевне, мига не теряя:
«О кроткая луна, о молодая!

Слова, теснясь, томятся взаперти.
Дай выход им: должна ты ключ найти.

Посланец, мой наказ исполнив с честью,
От Сама прибыл со счастливой вестью».

Проворно ей письмо вручил храбрец,
Посредница помчалась во дворец.

К царевне понеслась она поспешно:
Письмо от Заля было так утешно!

Царевна, ей оказывая честь,
Дирхемы ей дала, велела сесть.

Повязку, сделанную в Индостане,
Такую, что не видно было ткани:

Основа и уток — рубин, алмаз,—
Каменья скрыли золото от глаз,

Два перстня дорогих, златоузорных,
Сверкавших, как Юпитер в высях горных,—

Послала Рудаба Дастану в дар,
А с перстнями — речей сердечный жар.

Посредница пошла, хотела скрыться,
Как вдруг ее заметила царица.

Та женщина, в душе почуяв страх,
Облобызала пред царицей прах.

Душа Синдухт исполнилась тревоги:
«Скажи: откуда ты? С какой дороги?

Идешь — боишься на меня взглянуть,
Стремишься незаметно проскользнуть.

Иль без тебя нет у меня заботы?
Ты лук иль тетива? Не знаю, кто ты!»

А та: «Мне надо прокормиться здесь,
На все я руки мастерица здесь,

Царевне продаю уборы, платья,—
Я прииесла их. Разве стану лгать я?»

Синдухт в ответ: «А ну-ка, покажи.
Меня ты успокой, не бойся лжи».

«Две вещи продала, — ей было мало,
Она меня за новыми послала».

«Так деньги покажи ты мне скорей,
Мой гнев ты остуди, водой залей!»

«Мне велено до завтра ждать уплаты,
А значит, денег нет, понять должна ты!»

Тогда, решив, что речь ее — вранье,
Разгневалась царица на нее.

За пазухою, в рукавах искала
Письмо, — обман в ее словах искала.

И вот пред нею — дорогой наряд,
Уборы блеском золотым горят!

Как пьяная, от боли, недоверья,
Она вошла в покои, хлопнув дверью,

Явиться приказала Рудабе,
Ланиты исцарапала себе,

Из двух нарциссов проливала слезы,
Пока росою не сверкнули розы:

«Дитя мое, ты, как луна, светла,—
Зачем дворцу ты яму предпочла?

Не о тебе ль, как долг велит издавна,
И тайно я заботилась и явно?

Зачем же хочешь ты меня терзать?
Должна ты мне всю правду рассказать;

Кто эта женщина? Зачем приходит?
Кем послана? Кого с тобою сводит?

Кто этот муж, который дорогих
Подарков удостоился твоих?