Хаким Фирдоуси - Шах-наме

Сел Руинтан в сундук, для испытанья,
Погнал коней, как по стезе ристанья,

И, радостный, он повернул назад,
Проверивши премудрый свой снаряд.

Меж тем померкло небо, ночь настала,
Вселенная чернее зинджа стала, [43] Вселенная чернее зинджа стала . — то есть стало темно, поскольку «зиндж» — значит «негр».

В созвездии Овна взошла луна,
Вступил завоеватель в стремена,

Повел полки… И утро с небосклона
Блеснуло, и поникли тьмы знамена.

Броню и шлем Исфандиар надел,
Блюсти войска Пшутану повелел.

Опять играющих могучегривых
В повозку запрягли коней ретивых,

Сел царь в сундук, тугие взял бразды,
Погнал упряжку, не страшась беды.

Колес тяжелых гром дракон услышал,
И ржание, и лязг, и звон услышал.

Он поднялся, как черная скала.
И от него на солнце тень легла.

Кровавый взор горел безумьем гнева,
Дым вылетал из огненного зева.

И это страх, и это ужас был,
Когда он, как пещеру, пасть раскрыл.

Не дрогнул дух могучий Руинтана,
Во всем он положился на Йездана.

Визжали кони, бились что есть сил.
Дракон коней могучих проглотил.

Он проглотил коней с повозкой вместе
И с сундуком, скрывавшим мужа чести.

И тут мечи дракону в пасть впились,
И волны черной крови полились.

Мечей из пасти изрыгнуть не мог он,
Теряя кровь, жестоко изнемог он.

И брюхом пал на землю он без сил.
Тут воин крышку сундука открыл,

Свод черепа дракону сокрушил он,
Мечом на волю выход прорубил он.

Мозг раскрошил ему Исфандиар.
Вставал от крови ядовитый пар,

Взор омрачая и тесня дыханье.
И пал могучий воин без сознанья.

Когда Исфандиар упал во прах,
Пшутана охватил смертельный страх.

Со стоном, обливаяся слезами,
Он поспешил к нему с богатырями.

Все к месту боя полетели вскачь,
В смятенье подымая вопль и плач.

На темя шаха розовую воду
Струил Пшутан, взывая к небосводу.

Исфандиар вздохнул, глаза открыв,
Сказал: «Не плачьте! Я здоров и жив,

Но, задохнувшись, рухнул, как убитый,
От испарений крови ядовитой!»

Как пьяный, будто предан забытью,
Он встал, шатаясь, и сошел к ручью.

В потоке с головы до ног омылся
И в чистые одежды облачился.

Колени пред Йезданом преклонил,
Создателя в слезах благодарил.

Он молвил: «Разве я убил дракона?
Ты мне помог, мой щит и оборона!»

И воинство в восторженном пылу
Творцу вселенной вознесло хвалу.

Но горем омрачился дух Гургсара,
Узнав, что спас творец Исфандиара.

Разбили близ реки на берегу
Шатры на зеленеющем лугу.

И царь созвал носителей кулаха.
И поднял чашу, славя шаханшаха.

Велел в цепях Гургсара привести,
Велел ему три чаши поднести.

Пил их Гургсар, сдержать не в силах стона.
И царь, смеясь, напомнил про дракона.

Сказал: «Эй ты, презренный! Где же он —
Вчерашний мной поверженный дракон?

Что завтра я страшней дракона встречу?
С какою злою силой выйду в сечу?»

Сказал Гургсар: «О царь, пускай всегда
Тебя хранит высокая звезда!

Войдешь ты завтра в некий край счастливый
И с ведьмой встретишься сладкоречивой.

Она сгубила сонмы ратных сил,
Но ей никто вреда не причинил.

Захочет — в море обратит пустыню,
Затмит над миром солнца благостыню.

Ту ведьму Гуль зовут, мой славный шах.
Страшись запутаться в ее сетях!

Ты не кичись пред небом благосклонным.
Довольно и победы над драконом».

Ответил царь: «Эй, наглый раб тщеты!
Что завтра будет, сам увидишь ты.

В петлю я эту ведьму взять сумею,
Хребет у ведьмы я сломать сумею!

Бог укрепит в моей деснице меч —
И голова слетит у Гули с плеч!»

…Вот красные надело одеянья
И закатилось солнце мирозданья.