Расул Гамзатов - Колесо жизни

Луч прощальный вспыхнул, опаляя
Эвереста снежное плечо.
В облака оделись Гималаи,
Но струна не замерла еще.

Острый пик за тучею маячит,
И, хоть сумрак предвечерний хмур,
Не иссякла песня. Это значит —
Рано мне откладывать пандур.

Мандала — таинственное слово.
Я его в Непале услыхал,
В окруженье гор седоголовых,
В государстве неприступных скал.

В этом слове отзвуки санскрита,
Мудрость постижений вековых.
Множество значений в нем сокрыто,
Поразмыслим об одном из них.

Мандала — дороги воплощенье,
Повороты, пестрые столбы,
Непрестанное коловращенье
Времени, пространства и судьбы.

Мандала — поток необоримый,
На бегу в себя вобравший все.
Мандала — движенья облик зримый,
Неустанной жизни колесо

Миллионы рук его творили,
Округляли, к скорости стремясь,
Тщательно приращивали крылья,
С будущим налаживали связь.

Миллионы рук творили, силясь
К совершенству полному прийти,
Чтобы миллионы лет крутилось
Колесо, привычное к пути.

Мастера во все века старались,
Чтоб ничто в дороге не стряслось,
Все же втулки иногда ломались,
То и дело барахлила ось.

Нет уж тех умельцев и в помине,
Оборот свершился, век прошел.
А хлопот немало и поныне:
Ось цела, случается прокол.

Новые поднаторели руки,
Новые рождаются умы,
И, однако, новые прорухи
Тоже появляются, увы.

Колесо работает, изведав
Гладкий грунт, ухабы, гололед,
В жизни есть и радости и беды,
Горький спад и горделивый взлет.

Те, кто вместе с колесом несется,
Испытали и добро и зло,
Их лучами обласкало солнце,
Их морозным ветром обожгло.

Вперемежку в этой круговерти —
Топкие болота, склоны гор,
Жалкое бесславье, свет бессмертья,
Громкий подвиг и глухой позор,

Вперемежку тишина и взрывы,
Век застоя, возрожденья век,
Вирусы захвата и наживы
Замедляют колеса разбег.

Это значит — бедности с богатством,
Правде с кривдой враждовать и впредь.
Полосы бесчисленных препятствий
Ходкий круг спешит преодолеть.

Он, упрямец, все-таки вращаясь,
На своем пути встречает вновь
Радость и печаль, восторг и зависть,
Страх и смелость, ярость и любовь…

Есть притча в Непале с далеких времен
О тех, кто презрением общим клеймен,
Но все ж благоденствует в мире людском
И править желает земным колесом.

Их трое ничтожных по сути своей,
Но чем бесталанней они, тем страшней.
Их трое. Хотят они упряжь держать.
А двигаться… Двигаться могут и вспять.

Три символа. Притчу начнем со свиньи.
Являя все низкие свойства свои,
Лежит она в луже, в помоях урчит.
Коль что не по ней, без конца верещит.

Тем временем в притчу вползает змея.
Она, и коварство и злобу тая,
Извилистой тропкой скользить норовит,
Почти не слышна, но язык ядовит.

И третья… На вид безобидна она,
Но редкою глупостью наделена,
Шумлив легкомысленной курицы нрав,
Кудахчет она, петуха увидав.

Спросили свинью, отчего нечиста,
Измазана от пятачка до хвоста.
И хрюкнула чушка, в тени развалясь:
— Миф издавна грязен. Я выбрала грязь…

Спросили змею, отчего она зла,
Зачем по тропинке кривой приползла.
На это в ответ прошипела змея:
— Извилиста жизнь. Извиваюсь и я.

А курица просто клевала зерно,
Да ей и вопрос-то понять не дано.
Заладила, глупая: — Я хоть куда!
Куд-куд-куд-кудах! Куд-куда, куд-куда…

Визжанье, шипенье, кудахтанье вдруг
Слились, заглушая все звуки вокруг.
Коварство и хамство и глупость опять
Втроем поспешили себя оправдать:
— Настал возвышения нашего час.
Ведь люди порой превращаются в нас.

А нелюдям легче до цели дойти,
Крутнуть колесо, оказаться в чести.
О, мандала!.. Вьется дорожная пыль.
Печальная сказка. Жестокая быль.

Мандала… На вечной той орбите
Устремленья не всегда равны.
Трудолюба радуют открытья,
Краснобая — званья и чины.

Мастер, делом непрестанно занят,
Не всегда горазд на словеса.
Прохиндей хвастливо барабанит,
Словно он создатель колеса.