Расул Гамзатов: Концерт

Какофония воплей и всхлипов
Ужасает умы и сердца.
Немцы черпают касками лихо
Воду чистую из Муховца.

Представителям высшей расы
Непонятны Бетховен и Бах.
Что им шубертовские вальсы,
Коль от маршей звенит в ушах.

Это мюнхенское пиво
Колобродит в крови до сих пор —
Грустных к стенке…
В душе счастливой
Барабанный царит мажор.

Говорят, что когда-то фюрер
Акварели писать любил,
Но врожденный талант к халтуре
Остудил мимолетный пыл.

И задумал ефрейтор бравый
Дирижировать всей страной,
Чтоб она научилась исправно
На гармошке пиликать губной.

О, мадонна Сикстинская!
Слушай,
Если можешь, трескучий шум.
Но закрой поскорее уши
Непорочному малышу.

Чтобы в Лейпцигской галерее
Не оглохло твое дитя
От призывов, угроз, елея
Доморощенного вождя.

Что в соборах поют органы?..
Может, «Аве Марию?»
Нет.
Нынче клавиши стали пьяными
От предчувствия легких побед.

«Айн, цвай, драй…»
Оглушает своды
И возносится к облакам,
Музыканты открыли ноты
Под названием грозным «Майн кампф».

То-то грянет сейчас сюита —
Вскинул руку вверх дирижер…
… И когда письмецо Саида,
Наконец, долетит до гор.

Будет мир, как орех, расколот
На две части — добро и зло,
И нагрянувший с запада холод
На восток унесет тепло.

Лишь увядшая ветвь жасмина
Станет напоминать Джамиле
О последнем мгновении мира
На далекой брестской земле.

Еще со времен Ярослава
Над светлой водой Муховца
В жару привечала дубрава
Охотника, смерда, гонца.

И князя со славной дружиной,
Купца из заморских земель…
В затоне желтели кувшинки
И тыкались рыбы о мель.

А ночью над сонным причалом
Крик выпи будил тишину
И зыбь осторожно качала,
Как будто младенца, луну.

Земля эта слышала стоны
И палицы, и тетивы,
Хазарских подков перезвоны
И песни янтарной Литвы.

И польской мазурки веселье
В таинственном блеске свечей,
И шляхты надменной похмелье
Под лязг кровожадных мечей.

Земля эта все испытала:
И срам поражений, и бред
Бесчисленных битв, и опалу,
И славу державных побед.

Но то, что уже неизбежно
Ей вновь испытать предстоит,
Страшнее чащоб беловежских
И в прошлое канувших битв.

………………………………….

Сорок пятая немецкая дивизия —
Тысячи касок на головах,
В которых мысли только о провизии
И о прочих трофейных дарах.

Прославленная дивизия сорок пятая…
Под твоими сапогами стонал Париж,
А Варшава от прицелов твоих попрятала
Мальчишек и голубей спугнула с крыш.

Но все это было репетицией генеральной
Перед спектаклем под названием:
«Совершенно секретно»…
Главный режиссер мнил себя гениальным
И ждал, когда же наступит лето.

Чтобы на фоне естественных декораций —
Синей реки и зеленого леса,
Да птичьей морзянки, маскирующей рацию,
Распахнуть, как занавес, дымовую завесу.

Брест одноэтажный, как на ладони,
Сладко потягивается во сне…
Еще мгновение — и он застонет,
И станет метаться в каждом окне.

Вздрогнет полураздетая крепость:
— Провокация или война?..
Уже незачем разгадывать этот ребус,
Когда рухнула казарменная стена.

Когда из дымящихся серых развалин
Выползают полуживые тела,
На которых с картины взирает Сталин,
Самодержавным взглядом орла.

Кто-то, умирая, зовет маму…
Кто-то застегивается на ходу.
… Майор Гаврилов, принимай команду!
Больше некому в этом аду.

По разбитым клавишам и цимбалам,
По горящим нотам —
Быстрей! Быстрей! —
Комиссар Фомин уводит в подвалы
Обезумевших женщин и детей.

«Хэнде хох!..
Капут, Россия…
Как удирают твои войска!
Новый порядок наводят силой,
Чтобы держался не годы — века.

У Красной Армии сверкают пятки
Уже под Смоленском…
И лишь цитадель
Все еще с нами играет в прятки,
Грозный корабль посадив на мель.

В Берлине наспех печатаются билеты
В Большой театр на торжественный вечер…
Послушай, крепость, сопротивление нелепо,
Когда защищаться тебе больше нечем!»