Борис Панкин - Новый Раскольников

после соития всякая тварь печальна,
после распития тянет бухнуть ещё.
хочешь, я напою тебя чаем,
поговорю с тобой ни о чём?

радио эльдорадо даёт равеля.
время вот-вот перевалит за пять утра.
кто тут печальней нас? — никого. — трезвее
сколько угодно. чайник вскипел. пора.

в итоге станет всё как прежде
тебя закружит хоровод
иных соблазнов и надежде
моей решительно придёт

пиздец стремительный и полный
как с. лукьяненко (фантаст)
обидно будет будет больно
что никогда уже не даст

такая сказочная краля
такая ветреная ты
чуть рыхловата правда в талии
но чиста гений красоты

загремела в дурку таня
да и ладно с ней
мы о том жалеть не станем
докторам видней

кто из нас больной и буйный
кто здоров как лось
до свиданья таня будем
навещать авось

чулочки в сеточку
готичная помада
ах детка-веточка
из катькиного сада

вниз по садовой ми-
мо суетной апрашки
меня с собой возьми
со мной не так и страшно

хотя куда я в не-
начищенных ботинках
я пуст сударыня
прохожий-невидимка

иду за вами лишь
до станции сенная
а там гудбай малыш
не вспомню не узнаю

…а это, братец, полная луна
заглядывает в общую палату.
где небо из окна и тишина,
где тяжесть принудительного сна —
покой, порядок.

где дальше заскорузлый коридор.
дежурный врач сжимает папиросный
мундштук в зубах, разглядывая двор
задумчиво — всё то же: морг, забор,
каталка, простынь.

и лунный свет струится с высоты,
где я и ты.

и жизнь твоя ненастоящая
и смерть нелепою была
лежи теперь в сосновом ящике
обыкновенного стола

в страницы книги замурованный
веди пустым минутам счёт
пока другой командированный
тебя однажды не прочтёт

с гримасой скуки и уныния
на плохо выбритом лице
чья жизни оборвётся линия
нелепым приступом в конце

вот и всё любимая вот и всё
бурый шарф намотан на колесо
мчит вперёд стремительный кадиллак
всем гудлак

не судьба любимая не судьба
болт забитый сорванная резьба
миг и ты у пропасти на краю
всем адью

да и я по совести говоря
в непроглядных сумерках декабря
неспроста забрался на табурет
всем привет

четыре-дэ литература
для ординарного ума
невыносимая халтура
другое дело литгурма-
нитарий с отрешённым ликом
и марсианином внутри
ему бесспорно льстит к велико-
му рожденью новой ли-
тературы быть причастным
хотя он знает сам прекрасно
на что феномен сей не множь
всё ноль наёбка пшик пиздёж

ничего не происходит
да и не произойдёт
мент похмельно жезлом водит
мимо дерево растёт
возле ржавого забора
смотрит в небо одиссей
он домой ещё не скоро
он из дома насовсем

ничего не происходит
кроме разве что весны
те же траблы на работе
те же мысли те же сны
из порожнего в пустое
суета-тире-дела
что нам стоит дом построить
а потом спалить дотла

или жить семья заботы
дети внуки горсть земли
эти крылья для полёта
эта шея для петли
этот город на болоте
сплав бетона и стекла
бомж в подземном переходе
хлещет прану из горла

ната делает карьеру
вера вышла за мента
влад вернулся из танжера
суета-тире-тщета
оля кроликов разводит
николай баклуши бьёт
ничего не происходит
да и не произойдет

это ты что ли
в пирогах штолле
куришь парламент
плетёшь орнаменты
виртуозной лжи
потенциальному мужу
чувствуется мужик
конкретно прогружен

я иду мимо
над головой апрель
птахи свистят гимны
весне ибо оттепель
ибо пора брачных
игрищ так не сочти за глум
замужеств тебе удачных
до пенсии минимум