Адам Мицкевич - Стихотворения. Поэмы

Привстав на цыпочки, стянула пояс туже,
Сказал бы, что она повыше стала тут же,
Открыла ниже грудь и повернулась боком,
Впиваясь в зеркало нетерпеливым оком,
Как будто у него совета попросила,
Вздохнув, потупилась и села вновь уныло.

Граф родовитый пан! Изменчивы магнаты…
Блондин… Блондины все в любви холодноваты…
Тадеуш простачок, к тому же славный малый
И любит в первый раз, надежней он, пожалуй!
Когда прибрать к рукам, то будет крепко связан,
А Телимене он уже кой-чем обязан!
Юнец грешит в мечтах, старик — иное дело,
Он совесть потерял, а сердце зачерствело…
В душе Тадеуша бушует сил избыток,
Он первых радостей волшебный пьет напиток
И наслажденью рад, как дружеской пирушке,
Когда зажгут огни, вином наполнив кружки.
Не то что пьяница, гуляка и кутила,
Что напивается, хотя вино постыло.
А пани толк в любви прекрасно понимала,
Она умна была и опытна немало!

Что станут говорить? Но можно в глушь зарыться,
От близких и друзей на время затаиться,
Столицу посетить, когда придет желанье, —
А это по душе честолюбивой пани.
Там познакомила бы юношу со светом
И помогла б ему, наставила советом.
Нашла бы в нем себе супруга, друга, брата,
Покуда молодость не скрылась без возврата.

Мечтая так, она прошлась беспечно, смело,
Потом нахмурилась и на диван присела.

Задумалась она и о другом вопросе,
Нельзя ли Графа ей женить на панне Зосе?
Невеста славная! Она хоть небогата,
Но дочь сенатора — вельможного магната!
Когда б их удалось сосватать Телимене,
Нашлось бы место ей в супружеском именье,
Как Зосина родня, к тому ж еще и сваха,
Могла бы наконец вперед глядеть без страха!

И вот, чтоб приступить к намеченному плану,
Окликнула она молоденькую панну.

А Зося во дворе, с головкой непокрытой,
Стоит, держа в руках приподнятое сито;
Ей в ноги катятся лохматыми клубками
Рябые курочки с лихими петушками,
Гребут, как веслами, крылами запевалы,
На шишаках у них ярчайшие кораллы
И шпоры на ногах. По грядкам, без дороги
За ними шествует индюк, надутый, строгий,
Не слушая речей дражайшей половины;
Плывут невдалеке хвостатые павлины,
Хвост помогает их движениям нескорым;
А голубь падает комочком среброперым
На бархатистый дерн приветливой лужайки.
В звонкоголосый круг теснятся птичьи стайки;
Как белой лентою, обвит он голубями,
Весь пестрый, крапчатый, сверкает, точно пламя.
Янтарь на клювиках, кораллы на уборе
Из гущи перышек, как рыбки, светят в море.
И стая пестрая у стройных ножек панны
Едва колышется, как над водой тюльпаны.
Глядит на девушку с волненьем круг стоокий,

А Зося кажется меж птицами высокой.
Вся в белом, тонкая, молоденькая панна
Легка в движениях — точь-в-точь струя фонтана!
Из сита зачерпнув, бросает им проворно
Рукой жемчужною жемчужин крупных зерна.
Перловая крупа — обычная заправа
Литовских кушаний, но девушка лукаво
Повадилась таскать перловку из буфета,
Для милых птиц своих отважилась на это!

Услышала — зовут! «О, тетя, без сомненья!»
И, птицам высыпав остатки угощенья
И сито покрутив, как бубен танцовщица,
Выстукивая такт, сама взвилась, как птица.
Помчалась радостно, домашних птиц пугая;
Взметнулась тотчас же встревоженная стая.
Ногами девушка едва земли касалась
И птицей между птиц летящею казалась!
За нею голуби летели пышной свитой,
Как за прекрасною богиней Афродитой.

Вскочила девушка в окошко к Телимене,
Любимой тетушке уселась на колени,
А тетушка своей рукою белоснежной
Погладила ее по круглой щечке нежной
И заглянула ей в глаза проникновенно
(Любила девушку сердечно Телимена).
Но вот, с дивана встав, она прошлась немного
И, пальцем погрозив, заговорила строго:

«Ты, Зося, не дитя, пора остепениться!
Тебе четырнадцать, ты взрослая девица!
И внучке Стольника, конечно, не пристало
Возиться с птицами, якшаться с кем попало!
С крестьянскими детьми ты нянчилась довольно,
Поверь, что на тебя смотреть мне даже больно!
Фи! загорела ты, как дикая цыганка,
А неуклюжа как! Ни дать ни взять крестьянка!
Забавы детские пора тебе оставить,
Сегодня обществу хочу тебя представить.
К нам гости съехались, и встретишься ты с ними.
Не осрами ж меня манерами дурными!»

Вскочила девушка, от счастья хорошея,
И тотчас кинулась наставнице на шею,
В ладоши хлопая, смеяться, плакать стала:
«Ах, тетя, как давно гостей я не видала!
Все с курами вожусь, все слышу птичьи крики,
А в гости прилетал один лишь голубь дикий!
Мне так наскучило одной сидеть в алькове!
Со скукой, говорят, приходит нездоровье!»