яшка казанова - стихи

все будет новым: свет в окошке,
не вовремя звонок... шабли,
оставит новое на память
пятно.
2002/01/09

погода стремительней всех моих настроений:
аааааах! – и тепло. и горло точит по-птичьи.
я непременно приеду к тебе. еле-еле
движется время. время кого-то ищет.
а за окном простывший январь, сопливый, сладкий
от крови с содранных губ, прилипших к железу.
я непременно найду твой поселок исландский
на задрипанной карте. глубже и глубже лезу
в топографический танец с материками. экватор –
совсем как талия. глобус по-женски мягок.
я непременно. я постоянно. в ватных
пальцах руки трепещутся и румяна,
и тушь, чтоб приехать к тебе красивой до рези
в глазах, привыкших к белому лаку наста.
я непременно приеду. я буду трезво
тепло и настойчиво губами с тобой пинаться.
2002/01/11

я молюсь за тебя. ты только не смейся,
не возражай теологически точно.
иногда мне хочется молочные смеси
купить. и, как ребенка, тебя ими потчевать.
от себя ни на шажок не отпуская,
ни на минуту. мне же немного осталось.
офис такой электрический: стонет сканер,
одинокий без тани, а может, одинокий и с таней.
а я молюсь за тебя. воздух перетираю губами,
перебираю, как четки. хотя не знаю про бога.
ты только не смейся, ладно? я погибаю,
когда ты не рядом. работа... работа... работа...
2002/01/09

вот и запах мой сменился.
очевидно стала старше.
послезавтра еду в ниццу,
любоваться, зрить пейзажи.

в казановской телогрейке,
в маске, как меня и любят.
тетя-повар жарит гренки,
улыбаясь сонным людям.

в туристической кафешке
утро. пахнет непогодой.
телогрейка – это fashion,
это стильно, модно, гордо.

это сладко: брать любую,
как захочешь. как угодно
заманить любовной бурей –
это стильно, модно, гордо.

не пиши мне стихоспазмы.
я отвыкла, я обмякла.
из кусочков тела пазл
для невзрачного маньяка.

для того, что был когда-то
пестр, носил фривольный плащик.
для меня. не спит гадалка:
то ли хочет, то ли плачет
но о чем
ни о чем.
2002/01/16

весной обостряется истеричность –
кусаю губы, курю до кашля.
в метро успокаиваюсь фабричной
девчонкой-бабой (кармен-алкашкой).

и этих букетиков многоликость –
насмешка марта над женским полом...
шатаюсь без дела, порог олимпа
терзаю, полубосая-полу-

каблучная. это представить просто:
каблук с набойкой – из легкой пятки
растет. так сапожник исполнил просьбу
слепить обувку. так ангел пьяный

шагает по небу, швыряя тучи
ступнями плотно ушедшими в осень.
он помнит как раньше бывал летучим,
а это много больней, чем вовсе

не знать полета. банально-жалок
его прозрачный профиль на фоне
портьер... я что-то в себе нажала
и звук исчез.
2002/03/12

глаза разбиваются о весеннее
и пляшут джигу в прозрачном мареве.
мартовской кошкой вопит о семени
каждая жила природы-матери.

мне пьяно от жидкого электричества
твоих недомолвок... а воздух бешено
терзает ноздрю, и хочется стричь его
косички тяжелые. русо-бежевый

солнца обрывок на подоконнике
кромсают, как хлеб, сослуживцы... кажется
никто не наестся, случатся колики
от перееданья весны. для каждого

лекарством – любовные перепалочки:
паленым пахнуть – не то, что жареным!
и под руку бродят по марту парочки,
и топчут март, и по-женски мне жаль его...
2002/03/12

ты вырываешь из горла шепот;
я выбираю крик.
чтобы чулок отношений штопать –
руку держи внутри.
пальцами чувствуй как нитки стерты
от долгих прогулок по углям и стеклам;
как рвется при каждом шажочке шов
от кесарева. большой
и болезненный, сколько бы время не ело
мое, потерявшее тело, тело.
мое, потерявшее пыл, тепло
и лоск потерявший – лоб.
2002/03/12

я не стану двигать вперед эпоху,
если мне не заплатят. и это – честно.
кроме денег эпохе заметно по хуй
все. и меня всерьез беспокоит чем за-
платить за лекарства, которых надо
много: бабушка, видишь ли, вянет-тлеет.
а еще мне хочется винограда.
и босыми пятками по аллее.
2002/03/14