Наталья Загвоздина - Дневник

день. Вот и лето прошло…
Мерно сыплется оземь
с неба звёзд порошок,
только это – не осень…

Всё, что сбыться могло,
в этом мерном и мирном
сочетаньи миров,
пролетающих мимо…

С эхом падают с древ
в глубь души бездорожья,
как неведомых треб
сопричастники Божьи,

все земные плоды…
Вот и осень при двёрех…
Не в сезонный ли дым
то, что жило на древе,

обратится? – На то
невечернее небо.
Для избранных там Дом,
званым – звёздная небыль.

Мерно лето веслом
гонит времени реку…

Всё горело светло,
опаляя не редко
чей-то абрис живой…

Но ничто – не пропало
для входящих под свод
неземного портала…

Жизнь брала под крыло…
В отходящее лето,
где прямой, где кривой,
перевязанной лентой

из тепла (отпусти!)
и мороки ненастья,
прохожу по пути,
приоткрытом – не настежь…

День промыт, как стекло,
незабытым стихом,
ливнем солнечным – разом.
И скажи, и скажу, разве что «истекло»?
Разве?

И замер мой ковчег
пред ним, и внемлет яви,
подвинутой ко мне,
в меня, не зрящей – я ли? —

примкнута, введена,
дозволена – на ощупь,
на жест веретена,

повёрнутый – на осень.

Накручены на ось
тепло, отрада, милость
и горстка диких ос,
летающая мимо…

Всё мир миров вместил,
как в азбучной картинке,
что даже провести
рукой по осьей спинке
могу…

Движенье, шепоток,
слиянье, тишь и шорох,
как будто разом кто
отвёл земную штору…

И ты, едва земной
причисленный юдоли, —
неспелое зерно,
не сброшенное… долу.

Ручные бабочки в горсти,
бескрайняя лазурь,
деревья, нити паука,
янтарные плоды.

Мы смотрим сердцем молодым
и глазом, и в глазу
растёт – лукавь иль не лукавь,
грусти иль не грусти —

иное отраженье сфер,
светил, видений, недр,
где только невечерний свет
не движется на нет…

А этот – жёлтый, золотой,
зелёный, с синевой —
стоит… И думает о том,
что навсегда – со мной…

Да перечисли, назови, запомни – не достать!
Ни это яблоко рукой, ни небо, ни… Не стать
счастливей в этот срок, исполненный от века
и в звуке бренных слов не ищущий ответа.

От Слова Первого восставший без конца,
лицом к лицу открывшийся – когда
мы здесь – наш миг и временный, и краткий
качается в словах, как «маленький» в кроватке…

Младенец, кокон, куколка – Земля
вращается, а здесь сезон покоя…
И сердце заведённое – не зря
болит, благодарит – стучит покорно.

Благословенна жизнь и утлый чёлн —
деревня, сад, тепло, краса и ласка, —
Создатель!

…Улыбнёшься, скажешь – что
всё пчёлка принесла в медовых лапках…

Оставь день – дню. Оставшись на крыльце,
стань, может быть, воспетым, позабытым,
с неразрешённой тайной на лице
или ответом, что тогда-то были

мы – этим днём. И сидя на крыльце,
блокнота перелистывать страницы
спешим… не разбирая – дуб ли, цепь —
поёт поэт… Лишь жадно жить стремится

тот, на крыльце с блокнотом… Август. Век
следующий – в нём уже не дома.
И не ответит, видимо, никто нам,
куда листаем – вниз, вперёд, наверх?

А тайн неразрешённых верный признак
один – мы разминулись с вами в век,
и, может быть, вы смотрите поверх
всех нас, ещё смотрящих через призму…

Ненастье, осень, Русь.
Синай! – сжимает сердце.
Плывёт по небу груз
серебряно на сером —
свинцово…

Раздвинь, Создатель, свод!
Впусти лазурь и кобальт
и Невечерний Свой
в пустыню здешних комнат —
приди!