Всеволод Емелин - Götterdämmerung - cтихи и баллады

Зачем друг на друга точите
Имплантантовые клыки?
Низы еще вроде хочут,
Чего ж не могут верхи?

У всех у вас бабки, охрана,
Крепости на Рублевке.
Так какого шайтана
Вы рвете друг другу глотки?

Жили б в любви и ласке,
Кротко, словно газели.
Не поделили салазки,
Что ль, в своем Куршавеле?

Хватит вам крюк курочить,
Ну его, ради Бога.
Пока низы еще хочут,
Хочут не так уж много.

Пока низы еще хочут,
Пока жизнь не сбилась с круга,
Я вам скажу, короче,
Братва! Не стреляйте друг друга.

Выпейте по обычаю,
Облобызайтесь истово
И отпустите с кичи
Томящихся зам. министров.

Херовое стихотворение
Я написал, земляки.
Не ругайте меня, семейные,
Не бейте, силовики.

Остальные сыны России
Задирайте повыше ноги,
Чтоб вам их не откусили,
Грызясь под ковром, бульдоги.

Ах, грузины, родные грузины,
Ах, поверили вы на хера
Сочинениям Ю. Латыниной
И П. Фельгенгауэра?

Ведь они вам мозги засрали,
Проебали макушки до дыр,
Что, мол, Грузия — это Израиль,
А Россия — арабский мир.

Они роли распределили
На руинах СССР:
Голда Меир, мол, Саакашвили
Ну а Путин — Гамаль Насер.

С грязных русских, чего с них спрашивать,
Они в жизни лишь водку пили.
У грузин же Дата Туташхиа
И Мераб, блядь, Мамардашвили.

Слушай русский, ты не борзей,
За пять дней тебя похоронит
Благородный народ князей,
Режиссеров, воров в законе.

Ох, порвут они русских гопников,
Только прав оказался Лермонтов —
Разбежались грузины робкие,
Оказались грузины нервные.

Людям факты глаза открыли,
И узрел изумленный мир,
Что Насер-то — Саакашвили,
А вот Путин — Голда Меир.

Всюду рвутся снаряды и мины,
Полыхают дома и мосты…
Ах, не верьте экспертам, грузины,
Их базар — это чисто понты.

Провели они вас на мякине,
Лоханулись вы как фраера,
Доверяя прогнозам Латыниной
И словам Фельгенгауэра.

Я и сам хожу весь переклиненный,
Ощущая в макушке дыру.
Я так верил экспертам Латыниной
И П. Фельгенгауэ. ру.

Ах, не верьте, не верьте отныне,
Ах, не верьте теперь ни хера
Сочинениям Ю. Латыниной
И П. Фельгенгауэра!

Либерала “нашисты” поймали,
Был он враг, пидарас и еврей.
Он в надежде на гранты шакалил
У скрипучих посольских дверей.

Он лягался, вцепившись в ограду,
Он грозил, что засудит ребят.
Обещал, что при всех выпьет йаду…
Отвели его в комиссарьят.

Предлагают ему сигарету,
Незатейлив их офисный быт,
Лишь пронзительно Путин с портрета
Прямо в самую душу глядит.

Монитора окно голубое,
Солнца луч меж раздвинутых штор.
И сказал комиссар: — Нам с тобою
Предстоит непростой разговор.

Негламурный, очкастый, небритый,
Ты испуганно в угол не жмись,
Мы ж тебя не бейсбольною битой,
Мы ж с тобой побазарить за жисть.

Для начала ответь мне, очкарик,
За зубами не пряча язык,
Сколько грантов ты щас нашакалил?
40 евро? Навар невелик.

И за эту ничтожную сумму
(Ее нынче и мент не возьмет)
Ты готов хаять нашу Госдуму,
А в лице ее весь наш народ.

Ты пойми, диссидент-извращенец,
Что в дурацком своем пиджаке
Ты не более, чем заусенец
На могучей народной руке.

Никогда б ты не смог, как Есенин,
Пробежать по росе босиком,
И, проспясь в свежескошенном сене,
Похмеляться парным молоком.

Мы студенты, солдаты, крестьяне,
И за нами большая страна,
Нас сам Путин на Красной поляне
Шашлыком кормил из кабана.

Скоро мы переменим гаранта,
Сохранив стратегический курс.
Ты наплюй на иудины гранты,
Обопрись на природный ресурс.

Есть сокровища в недрах подземных,
Нефть и газ есть, и уголь и сталь.
Не шакаль у посольств иноземных,
Не шакаль, не шакаль, не шакаль!

Не щипли ты свою бороденку
И не делай обиженный вид,
Мы найдем те такую девчонку,
Ты забудешь, что был содомит.

И не ври, что мы антисемиты,
Поимей же хоть совесть и стыд.
Щас семиту все двери открыты,
Если только с народом семит.