Всеволод Емелин - Götterdämmerung - cтихи и баллады

Итак, поздравляю с Новым…
Весь наш трудовой народ…
(Ох, как пошла хреново
То есть наоборот…)

А в сказочном лесу вот
Никто не блюет на ковры.
Там зайчики танцуют,
И белки, и бобры.

А вот пробежал Микки Маус,
Подарки в мешке понес.
Вернее, он Санта Клаус,
То есть, тьфу, Дед Мороз.

Добавлю еще из бутыли
И тост произнесу,
Чтобы в Новом году мы жили
Все в сказочном лесу.

Чтоб к звездам тянулись ели,
Чтоб танцевали бобры
И чтобы враги не смели
Блевать на наши ковры.

Выходит из избушки
Кабан, а не медвед,
Ведь год наступает хрюшки,
Горячий ему превед!

Еще от меня поздравьте…
(Какое все же говно
Это Асти Спуманте
Иль Папского замка вино…)

И в этот час новогодний…
Ух! Крепка Советская власть!
Я чего-то не понял?
Да ты на кого раскрыл пасть?

Да я щас дам тебе в морду!
Здесь, чай, не фраера…
Короче, всех с Новым годом!
Здоровья, счастья, добра!

В церкви служба длинная,
Хора пенье нежное,
День Николы Зимнего,
День рожденья Брежнева.

И менты все смирные,
Словно в годы прежние
В день Николы Зимнего,
В день рожденья Брежнева.

Море зелья винного
Пью самоотверженно
За Николу Зимнего,
За столетье Брежнева.

Ой, земля целинная,
Юность безмятежная.
День Николы Зимнего,
День рожденья Брежнева.

Что имеем, не храним мы,
Потом вены режем,
Помолюсь Николе Зимнему
За генсека Брежнева.
Ну и т. д.

Цены на газ,
Очевидно, взлетят,
Умер Ниязов
Сапурмурад.

Дрогнули стены,
Как наши сердца.
Как же туркменам
Быть без отца?

Горько рыдает
Пустынная ширь.
Ждут двери Рая
Туркменбаши.

Ворон кружит
Над мертвым орлом.
Что же решит
На планерке “Газпром”?

Боль и усталость
Лишь как резюме
Нам всем осталась
Его “Рухнаме”.

Блажен, кто в жертву принесен
Во дни Курбан-байрам.
Будь он хоть бык или осел,
Верблюд или баран.

— А агнец где? — спросил сынок
Печального отца.
А тот ему ответил: — Бог
Найдет себе агнца.
Кто был владыкой мусульман
И нации отцом,
Тот может стать в Курбан-байрам
Вдруг жертвенным агнцом.

Затянут фал узлом тугим
На связке шейных жил,
Так Измаила Ибрагим
На камень положил.

Вот кто-то дернул за рычаг,
И распахнулся люк,
И масок ткань на палачах
Скрыть не смогла испуг.

Но ангел не остановил
Ладони палачей,
И в небесах не трепет крыл —
Скрещенье двух мечей.

И не найти среди могил,
Где прах его зарыт,
Покуда ангел Исрафил
В трубу не протрубит.

Пока труба не протрубит,
Не погружайтесь в стресс,
Молись, суннит, молись, шиит,
Молитесь, курд и перс.

Возле магазина круглосуточного
Там, где лузеры встречают Новый год,
Целовала меня пьяная Снегурочка,
Проникая языком мне прямо в рот.

“Русь, ты вся поцелуй на морозе” —
Вспомнил я слоган антифашистов,
Затем вспомнил Дмитрия Олеговича
Рогозина,
Обещавшего Москву от мусора очистить.

Очень странные ряды ассоциаций,
Голова моя совсем не Дом Советов,
Ох, как грустно на морозе целоваться
С пьяницей, в Снегурочку переодетой.

Вспоминаются итоги года трудовые:
Русские и нерусские по столице марши,
Пара переломов рук, один тяжелый вывих,
Михаил Борисович Ходорковский на параше.

Русь, ты вся — стакан на морозе.
Хорошо сейчас бы дернуть двести грамм бы.
Но во рту моем чужой язык елозит,
Доставая аж по самые по гланды.

Проигравшим в жизни-лохотроне
Есть хороший повод, чтоб напиться.
Наступает Новый год, он будет годом Кони.
Лабрадора Кони — не юриста.

Русь, ты вся — минет на морозе,
А вот этого совсем не хочется.
При бросающемся в глаза парадонтозе
У наряженной Снегурочкой уборщице.

Все, довольно, Снегурочка, не удалось.
Я устал и пуст, словно сдутый мячик.
Не хватало, чтобы подъехал обкуренный
Дед Мороз
И меня хрустальным посохом офигачил.