Эмили Дикинсон - Стихотворения

Томас Уэнтворт Хиггинсон был старше своей корреспондентки на семь лет — он родился в 1823 г. Окончил Гарвардский колледж (1841), получил докторскую степень в Гарвардской школе богословия и, женившись на своей кузине Мэри Элизабет Чаннинг, стал унитарианским пастором. Сначала он служил в Ньюберипорте (1847–1852), затем в Уорчестере (1852–1861). Литературные занятия Хиггинсона вполне мирно уживались с пасторским служением, даже в чем-то дополняли друг друга: ведь пастору необходим хороший слог, а литератору — твердая нравственная позиция. Но началась Гражданская война, и Хиггинсон без сожаления оставляет кафедру проповедника, чтобы стать воином. Он вступает в армию северян и участвует в боевых действиях, командуя полком, сформированным из негров. Впоследствии он описал свой военный опыт в книге «Армейская жизнь в черном полку» (1870). После ранения в 1864 г. полковник Хиггинсон оставляет армию и поселяется в Ньюпорте, штат Род-Айленд, целиком отдавшись литературе. В 1877 г. умирает жена Хиггинсона. Через два года он женится вторично — на Мэри Поттер Тэчер, которая, будучи сама не чуждой писательства, помогала ему в его литературных трудах до конца его жизни. Умер он в весьма преклонном возрасте в 1911 г. Т.У. Хиггинсон был ярым защитником прав негров и женщин и плодовитым литератором — автором романа «Мэлбон», многих литературных биографий и портретов, очерков, статей, стихов. Он был первым из профессиональных писателей (не считая соредакторов «Спрингфилд Дейли Рипабликен» Дж. Холланда и С. Боулза, друзей семьи Дикинсонов), кто поддержал Эмили Дикинсон, увидев за ее не всегда совершенными с его точки зрения и всегда нетрадиционными стихами значительный и оригинальный талант. Пожалуй, в этом главная заслуга Т.У. Хиггинсона перед американской литературой. Правда, он не мог даже приблизительно определить масштаб этого таланта — не было у него для этого подходящих мерок. Но это не его вина. По-настоящему наследие Э. Дикинсон было оценено только в XX столетии. Хиггинсон очень бы удивился, если бы мог узнать, что письма к нему никому не известной провинциальной поэтессы через сто с лишним лет не только читаются его соотечественниками, но и переводятся на иностранные языки.

В 1891 г., через год после выхода в свет первой книжки стихов Эмили Дикинсон, тепло встреченной читателями, Хиггинсон, принимавший участие в подготовке к изданию этой книжки и, вероятно, не ожидавший такого успеха, опубликовал в «Атлантик Мансли» часть писем поэтессы к нему. Публикацию он сопроводил комментарием мемуарного характера. «Я виделся с ней всего лишь дважды, — вспоминал Хиггинсон, — и она произвела на меня впечатление чего-то совершенно уникального и далекого, как Ундина…» [179]. Эта Ундина выбрала Хиггинсона своим «Учителем» и, начиная с четвертого письма, упорно подписывалась: «Ваша Ученица». Хиггинсон добросовестно отнесся к навязанной ему миссии и указывал в письмах на все промахи и несообразности в присылаемых ею стихах, на несоблюдение размера, слабые рифмы, орфографические, синтаксические и стилистические ошибки, на совершенно дикую, в его представлении, пунктуацию (поэтесса всем знакам препинания предпочитала тире, ставя его даже в конце стихотворения — вместо точки). Но странная «Ученица», постоянно и горячо благодаря «Учителя» за помощь, ни разу не воспользовалась его квалифицированными указаниями и советами. Похоже, что в самом главном деле ее жизни — сочинении стихов — ей не нужен был наставник, тут Эмили Дикинсон твердо стояла на своих ногах. Через пять лет после ее смерти Хиггинсон был снисходительнее к ней — возможно, что-то понял. «Когда от мысли захватывает дух, — писал он, — урок грамматики кажется неуместным». И еще: «Во многих случаях эти стихи покажутся читателю поэзией, вырванной с корнем». И снова: «Везде в ее стихах можно встретить качество, более чем что-либо другое напоминающее поэзию Блейка, — вспышки совершенно оригинальных и глубоких прозрений в природу и жизнь» [180]. Если бы эти слова он сказал своей «Ученице» при ее жизни, как бы он ее окрылил!

И все же письма, которые поэтесса получала от Хиггинсона, значили для нее много. Ведь с ней переписывался, а следовательно, принимал ее всерьез — ее самое и ее стихи — уважаемый и умный писатель. Это вселяло уверенность, помогало удерживать перо в руке. А главное — она могла высказывать в письмах к Хиггинсону то, что в переписке с другими корреспондентами было бы, возможно, и неуместно. Эта переписка была единственной живой связью с литературной жизнью Америки (если не считать обмена несколькими письмами в 1875–1885 гг. с писательницей Элен Хант Джексон).