Михаил Цетлин (Амари) - Цельное чувство

Певец, тебе открыта тайна звука.
Тебе доступен мира светлый строй.
И ты своей чарующей игрой
Страдающие души убаюкай!
Владеешь ты целителя наукой.
Своих даров божественных не скрой!
Ты можешь мертвых воскрешать порой.
Моя любовь к тебе тому порукой.
Скажи, чем я могу тебе помочь?
Надеждой радостной быть, звонко вторя,
Стараясь подражать тебе точь-в-точь?
Иль скорбной памятью людского горя?
Быть песней, где поется дивный край?
Или молчанье смерти? — Выбирай!

Я никому еще своих волос
Не подарила пряди. Видишь? эта —
Тебе, мой друг. Каштанового цвета
На пальцы навиваю кольца. Роз
Я больше не вплетаю в кудри. Грез
Девичьих минул час. Веселье света
В моей душе не вызовет ответа,
И смех давно умолк под ропот слез.
Прической строгой бледность щек обрамить
Я в горе научилась. Прядь кудрей
Моих возьмут, я думала, на память,
Когда на смертном я засну одре.
В них дышит чистотой, что годы не утратили,
Прощальный поцелуй моей покойной матери.

Ты на Риальто помнишь торг базара?
И я в душе торги веду. Скорей
За локон локон! Груза кораблей
Он мне дороже. Нет ценней товара.
Как при явленье муз в стихах Пиндара,
Смоль черных иссиня твоих кудрей
Вся отливает блеском, звезд светлей,
И пышет зноем солнечного жара.
Не блеск ли то лаврового венка?
Мой поцелуй, вернее чем рука,
Его пленит и закрепит украдкой.
И будет долго твой бесценный дар
В тепле уютном спать на сердце сладко,
Пока не оскудеет жизни жар.

Любимый, вечный мой, чем больше думаю,
Вообразить тем меньше я могу,
Что год назад ты жил, когда угрюмою
Холодной жизнью скована, в снегу
Следов не видя и не слыша шума, я
Здесь прозябала и судьбе врагу
На радость средь страданья и безумия
Цепей считала звенья; но в мозгу
Твой образ не возник еще. И в промахе
Моем предвосхитить я не могла
Явленья твоего… Весной черемухи
Цвели, а на душе царила мгла.
Так и безбожники душою серою
Не чуют Бога, в светлый мир не веруя.

Скажи еще и снова повтори
Слова любви, что каждый раз чудесней.
Пусть повторения подобны песне
Кукушки скучной. А ведь в час зари
Ее «куку» нам говорит: смотри,
Весна пришла. Усталый мир, воскресни!
Но в глубине души звучит — болезнен —
Сомненья голос, гложущий внутри.
И вот прошу я слов любви, как хлеба.
Кто скажет: слишком много звезд у неба,
Цветов у луга? Все ведь хороши!
Мне повторений сладки переливы,
Но только если в глубине души
Меня ты любишь, любишь молчаливо.

Когда лицом к лицу, исполненные силы,
Друг с другом наши две сближаются души,
Как вспыхивает вдруг полет их легкокрылый,
Чей трепетный изгиб весь искрится в тиши!
Из края дольнего, любимый, не спеши
Проникнуть в горний край, что брезжит вслед могилы.
Мне любо здесь пока побыть в земной глуши.
Вне звездных совершенств, ценя уют наш милый.
Уйдем в молчание, в бескрылие, в застой,
Пред тем как в гром войти торжественных созвучий,
Где сонмы ангелов шар песни золотой
Бросают в водопад гармонии певучей.
Побудем на земле. Пусть крыльям дан размах,
Но сладко нам любить — на ощупь, здесь, впотьмах.

О, неужели, если я умру.
Жизнь станет для тебя пустым обманом,
И солнце будет бледным поутру,
И мир могильным весь повит туманом?
Я, если верить твоему перу,
Ответственность беру. Судьба сама нам
Велит продлить житейскую игру,
Упиться до конца земным дурманом.
Прижми к себе, дыханьем оживи!
Мы сон и явь в глубинах глаз различим.
Как знатным дамам, ради их любви,
Пожертвовать не страшно их величьем,
Так я и смерть и небо отдаю,
Чтоб на земле с тобою быть в раю.

Пусть резкость мира (не складной ли ножик?)
Защелкнется, не причиняя зла,
В руке Любви, что нежность принесла.
Мой дух больной твоею властью ожил.
Тобой храним, он больше не встревожен
Угрозами. Судьба моя светла.
И тьмы людей, их темные дела
С тобой — жизнь в жизнь — мы вместе превозможем.
И наши жизни с каждым днем белей,
Всё глубже в мир земной пуская корни,
Взнесут свой цвет, с нетленностью лилей,
В край грез, недосягаемый и горний.
Сам Бог любовью нас обогатил
И в мир вознес гармоний и светил.