Лев Гомолицкий - Сочинения русского периода. Стихотворения и поэмы. Том 1

О положи Мне голову в колена!
Уста спокойные Я нынче утром рад к твоим
приблизить – горьким, как измена, к твоим прибли-
зить – красным, как гранат.
В тебя вложу Я в долгом поцелуе, хочу вдох-
нуть тот странный, страшный свет, точивший
Мне серебряные струи там, где лучей земных бес-
цветных нет.
Пусть сердце, вздрогнув, точно конь горячий,
в твоей груди воспрянет, захрапит,
и ты, бессильный, ты, всегда незрячий, про-
зрев, упрешься мышцами в гранит.
Ты будешь есть от светлого посева, ты
будешь пить пчелы небесный мед.
О положи Мне голову в колена, подставь
губам всегда алкавший рот.

Я шел к заре, а за спиной несмело (Я слы-
шал шум неровный и глухой) за Мною кралось шаг
за шагом тело, Меня хватало цепкою рукой.
Я бил его; со свистом разрезала гудящий воз-
дух жалящая плеть. Оно к ногам покорно подползало,
с мольбой гнусаво продолжая петь.
И вот, когда, дрожа в негодованьи, Я бросить ка-
мень был в него готов,– нездешний свет привлек
Мое вниманье и неземные звуки голосов.
Лук неба-края вытянулся красный, с гуденьем
стрелы в мой вонзались взгляд – и голос Мне звучал
в сияньи властный.
«Где брат твой младший, где твой младший
брат?»
И, оглянувшись, Я увидел тело лежавшим навз-
ничь; струйкой кровяной его лицо бесцветное чер-
нело, повиснувшей из складки губ змеей.
Тогда к нему внезапном бледном страхе, в
мертвящем страхе Я к нему припал. Я разорвал
крючки его рубахи – Я голову руками поднимал.

Так Я сидел над телом без движенья, не вы-
пускал из рук его руки.
Над головою в бешеном стремленьи чертили
небо звездные круги.
Шар раскаленный солнца появлялся, мечась
встречался с бледною луной...
Листвою дуб высокий покрывался, и сыпал
листьев дождик золотой.
Снега ложились пухлой пеленою. В дождях
вставали травы и цветы.
А Я еще вперял глаза с тоскою в обостренные
мертвые черты.
Я грел его, Я грел своим дыханьем, вдыхая
жизнь в полураскрытый рот.
...и вдруг прошло по жилам трепетанье, как ро-
пот листьев, рябь вечерних вод.
И миг настал: доверчиво и смело, как к ма-
тери ребенок в полусне, ко Мне тянулось ожи-
вая тело и улыбаясь изумленно Мне.

Откинув голову, ресницы опустив, да, золотые
длинные ресницы, проникнуть Я стараюсь звезд
прилив, пытаюсь вспомнить человечьи лица.
Заботы их, желаний громкий спор и чтó
они зовут в тоске грехами, как тающий при-
чудливый узор, проносится дрожа перед глазами.
Волнений их поющая стрела, что называют
«горе» или «слава» – не детская ли это все игра,
бесцельная и шумная забава?
Я забываю даже имена их увлечений в смене
их столетий.
Вы любите сидеть в саду, когда – играют
возле маленькие дети?
И Я порою чувствую ее – случайную и времен-
ную радость смотреть на их борьбу и торжество
и заблуждений горечь или сладость.
И Я бы их ласкал еще рукой и гладил волосы,
времен разрушив стены, когда бы сон блаженный
золотой не приковал Мои в пространствах члены.

Наш путь в луне, сиянием обвитой; наш путь
в полях, обрызганных дождем.
Он – брат по духу бледный и не сытый; я –
опаленный только что огнем.
Я говорю, что видел я глазами, и голос мой
становится чужим: я растворяюсь, таю над полями,
внезапно Я совсем сливаюсь с ним.
И под луной, в тиши полей бескрайной, все
устремляясь вдаль или вперед, мне кажется,– наш раз-
говор случайный он сам с собой задумчиво ведет.

Я опрокинут точно чаша меда; прозрач-
ный мед с моих краев течет. Мед, сохранявшийся
потомкам в род из рода, с моих краев течет в
пространство мед.
Блеск дней звенящих, плеск ночей беззвучных!
О радость, радость! Нет границ и слов...
Среди лугов сверкающих и тучных, среди
беззвучных горних облаков.

Лишь только ночь отбросила рукою со лба
волос густую пелену,–
Я слышу, голос мне звучит трубою и падает,
вонзаясь в тишину:
«Ты отдыхал в Моих объятьях нежных, из
губ Моих ты пил сладчайший мед и прославлял
Меня в стихах безбрежных, благословлял Меня из
рода в род.
«Так знай, что этот свет и озаренье, чему
тебе названий не сыскать –
«Лишь тусклое ночное отраженье, слежавшая-
ся стертая печать.
«В сравненьи с тем, что ты, в лучах сгорая,
принять еще в восторге осужден –
«все это – только копия плохая и проходящий мимолетный сон».