Анатолий Гейнцельман - Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 1

Сверху синие,
Снизу сизые,
Тучи тянутся
Над обрывами,
Мхом покрытыми.
В щелях сосенки
Все корявые,
В щелях ласточки
Белогрудые
Лепят гнездышки.
Волны синие
С белым кружевом
В бездне плещутся,
Брызжут пеною:
Волны синие,
В глубь манящие,
В глубь бездонную.
На скорлупочке,
На ореховой,
Мы качаемся,
Эхо слушаем
Гротов сумрачных,
Эхо гулкое,
Стародавнее...
Сладко, страшно нам!
Нету нас уже:
Растворились мы
В пене брызжущей,
В крыльях чаечек,
В туче радужной,
В небе тающей.
Ничего уж нам
Здесь не надобно,
Кроме воздуха
Вот соленого,
Кроме лучиков
Солнца красного,
Кроме Вечности,
Синей матери,
Кроме Хаоса
Изначального.

Сизые тучи по серому небу
Тянутся смутно на юг,
Скучно как будто лучистому Фебу
Выглянуть в щелочку вдруг.
Черные кисти вдали кипарисов
Как вереница крестов
В темного кладбища белых кулисах.
Запах увядших цветов.
Тихо всё, тихо, как будто бы буре
Вздумалось снова напасть.
Скучно, скучнее всё в старческой шкуре
Смерти заглядывать в пасть.
Слишком устали от ужасов очи,
Слишком бесцветны слова,
Выдержать нет уж агонию мочи,
Жизнь как ночная сова.
Сердце на ржавой лежит наковальне,
Молот занесен судьбы.
Всё как в подземной уже усыпальне,
Всюду пустые гробы.
Грянул бы гром, опустился бы молот,
Жизнь всё равно ни к чему.
Тайны загадочной ларчик расколот:
Свет озаряет лишь тьму.

Небо – бледная
Лента синяя,
Небо – платьице
Крошки девочки,
В парке скачущей.
А по ленте той
Стрелы мечутся
Темно­синие,
Дально­нильские,
С щебетанием,
С жаркой радостью.
Я гляжу на них
Из окошечка,
И с души моей,
Льдинки полюсной,
Капли капают.
Скоро вся она
В травку свежую
Пораскаплется,
В цветик синенький
Переформится.
Сестры ласточки,
Как люблю я вас:
Вы да облачки
Белоснежные
Жизнь бесцельную,
Жизнь тюремную,
Облегчили мне.
Как вы реете,
Вензелите как,
Пируэтите!
Кто подвижнее,
Кто ритмичнее?
Разве слово вот
Наше русское,
Беззаконное
И безвластное,
Богу сродное
В час творения.
Сестры ласточки,
Стрелы синие,
Вы разбойницы,
Пожиральщицы
Мошек, пляшущих
Пляску Эроса,
Но вы странницы,
Вы отшельницы
Неба синего,
И люблю я вас,
И пою я вам
Гимны сумерек
Духа вечного.
Прилетите же
К кресту честному,
Окружите же,
Щебечите же,
Как архангелы
Фресок выцветших,
Фресок Джоттовых
В древней Падуе,
Фресок облачных
В небе Божием.

Под каштанами,
Канделябрами
Малахитными,
На скамеечке
Свежекрашенной
Я с подруженькой,
Небом посланной
Мне в изгнание,
С Божьим Ангелом
Самым радужным,
Коротаю дни
Эти вешние.
Пахнет гроздию
Упоительной
Уж акации,
Пахнет розами
Темно­красными.
Осыпаются
Тихо венчики
В рябь фонтанную,
Осыпаются
Нам на головы
Поседевшие.
Пташки звонкие
Заливаются
Трелью радостной,
И глаза мои
Ищут глаз твоих,
Ангел­спутник мой
Через ад земной,
С моря на море,
С горы на гору,
Из тюрьмы в тюрьму
С ношей крестною.
Я люблю тебя
Много лет уже,
Я любить тебя
Буду до смерти.
Недалек уже
Путь завещанный:
Пахнет соснами
Свежесбитыми,
Пахнет гвоздиком,
Кровью смоченным,
Слышен звук уже
Где­то молота.
Будешь там и ты
У подножия
Креста честного,
Будут ласточки
Над крестом кружить
С ликованием.
И по лестнице
Сойду облачной
Я к тебе, мой друг,
И взойдем вдвоем
Мы по лестнице
Снежной Якова
К Отцу Хаосу,
К синей Вечности,
Нашей матери,
Навсегда уже.

Ты слышишь ли из­под земли,
Как пролетают журавли?
Ты слышишь ли, что в темный склеп
Стучится раненый вальдшнеп?
Ты слышишь ли, что рой шмелей
Чрез щель забрался в мавзолей,
Что хороводы мотыльков
Порхают меж пустых гробов?
Нет, ты не слышишь ничего,
В тебе потухло божество:
Ты, как бесцельный человек,
Окончил свой напрасный век.
Я слышу всё, но я устал.
Словесный лишь меня металл
Поддерживает, но пружин
Не чувствует уж арлекин
В своей игрушке заводной:
Он не кружится как шальной.
Возьми же, Муза, ржавый ключ
И заведи его для туч,
Для замка снежного вверху
В лебяжьем на плечах пуху,
Для пляски между облаков.
Иль заведи его в альков,
Чтоб поцелуем отогреть,
Чтоб мог он снова Славу петь,
Хоть не достоин Славы тот,
Кто создал жизни эшафот.