Микола Бажан - Стихотворения и поэмы

Давно —
как давно!—
еще в юности,
жажду мужанья познавшей,
Из чаши твоей я напился
крепко заваренной браги,
На ярком огне революции,
упруго заклокотавшей,
На травах России настоянной,
на мужестве и на отваге.
Доныне я слышу в сердце
тех строчек порывистый лад,
Поэзию трудных походов,
внезапных утрат и невзгод,
Оставшуюся навеки
в стремительных ритмах баллад,
В мелодии грустных раздумий
и в бронзовых окликах од.
Такой, как та книга,—
и нежный,
и мужественный,
и страстный,
Солдат, ты прошел сквозь все войны
и беды своей земли,
И всё ж никакие вихри
нигде никогда не смогли
Угасить твоей тревоги,
возвышенной и прекрасной.
Таким ты всегда был и всюду
и ныне остался таким —
Солдатом свободы и мира,
победы и гнева поэтом,
Несущим надежду и радость
мятежным сердцам людским
По всем беспокойным дорогам
на всех континентах планеты!
Ты знаешь просторы земные —
и горы, и реки, и тропы,—
Как знаешь свою трудовую —
в морщинах и шрамах — ладонь.
Проснувшись, бушуют вулканы,
что спали с времен допотопных,
Потоками бунта
наружу
разгневанный рвется огонь.
В эпоху неслыханных штормов,
циклонов и землетрясений,
Невиданных битв и триумфов,
высоких надежд и утрат
Ты выстоял так, как надо,
без ропота, без сомнений,
Как выстоять и обязан
в бою
настоящий солдат.
Как сталь небывалого сплава,
чистейшего звука и лада,
Ты выковал стих свой могучий
и душу в огне закалил
При свете гусарских биваков,
в железных ночах Ленинграда,
На выборгских переправах,
средь надолб, среди могил.
Прошедший сквозь беды века,
бесстрашный поэт и воин,
В шинели своей походной,
прожженной огнем до дыр,
Ты знаешь, к чему стремится,
чего твой народ достоин,
Какую вложил он надежду
в три буквы заветные — мир.
Дороги.
Дороги планеты.
Дороги единства и дружбы.
От башен и стен Кремлевских,
от киевских врат Золотых —
Туда, где теснины Амура,
где синие глетчеры Ужбы,
Где грохот таежных строек
и шепот пустынь вековых.
И дальше. И дальше. И дальше.
И нет никаких кордонов
Для белого голубя мира,
надежды и счастья людей.
Ее, эту вольную птицу,
посланницу миллионов,
Сквозь бури крутые столетья
несешь ты в душе своей.
О щедрость души!
Ее пламя,
и страстность ее, и исканья,
И радость,
и встреча с любовью,
и гордая тяжесть борьбы.
И рядом — твой современник,
прошедший сквозь все испытанья,
Достойный твоих вдохновений,
достойный высокой судьбы.
Искать человека повсюду.
На дальних дорогах всесветных,
На горной тропинке за тучей
и в джунглях, среди духоты,
В кипении митингов гневных,
в мелькании дел повседневных,
На голос идти человечий,
на плач и на зов немоты.
Пусть люди, в борьбе погибшие,
но снова с живыми,
со всеми
Воскресшие,
торжествуют
и всходят на горы с тобой,
Под аркой стоят триумфальной
в балладе твоей и в поэме,
Пусть реквием славы и скорби
звучит над их головой.
Ты знаешь —
ведь горьким подобны поминкам —
Минуты, когда полями
идешь, как траншеями тесными,
Ступаешь по воспоминаниям,
как будто ступаешь по минам,
Когда над могилами братскими
шатаешься, как над безднами.
Я знаю, что значит —
по воспоминаниям
идти и идти,
спотыкаясь
О холмики в цвете барвинковом,
о пни давно срубленных дней,
В тревогах минувших не каясь,
от мертвых не отрекаясь,
И твердо стоять, оставаясь,
на вахте бессонной своей.

Следила смерть безглазая за вами
Прицелами стеклянных злобных линз,
И падали друзья во рвы и ямы,
И вспышки битвы, как кардиограммы,
То рвались вверх, то устремлялись вниз.
Сквозь рев боев вы шли навстречу смерти,
Не устававшей истреблять и жечь,
Но в огненной жестокой круговерти
Сумели нежность сердца вы сберечь.
Здесь были рядом мужество и слава,
Великое с обычным наравне,
И жертвенность, и клочья тел кровавых —
Кошмар тех дней, что снятся вам и мне.
Да, наши души вдруг отяжелели,
И всё же, прежней чуткости полны,
Мы веру в человечество сумели
Спасти и сохранить среди войны.
Весна и жизнь — вовек непобедимы,
Как верность, честь, надежда и любовь,
Что так разнообразны и едины
В мильонах душ, на сотнях языков.
С чем это море я сравню людское,
Что в берега раздумий бьет опять?
И пресыщенья нет, и нет покоя
Для жажды жить, творить и созидать.
Весна людей — светлы ее дела,
Исполнено ее явленье ласки.
Как дивно ветвь сирени расцвела
В сосуде кованом солдатской каски!