Микола Бажан - Стихотворения и поэмы

Дыханием мести, как огненным севом,
Насыпь, напои, надыши эти груди,
Чтоб жадно и яростно полнились люди
Твоим смертоносным, святым твоим гневом!

Кровавые ночи. Пожар спозаранку.
Земля — точно пекло. Железо — огнисто.
И пламя на плитах расплавленных танков,
На стали немецкой, окрашенной мглисто.

Ты пахнешь тем пламенем, дымом и чадом,
Железный, бестрепетный ветер с Востока,
Огнем напоен ты, просвистан снарядом,
Походною пылью пропитан глубоко.

Ты по небу реешь, ты реешь по свету
Священного стяга багряною тканью.
То — пурпур и золото утра победы,
Грядущих, торжественных зорь полыханье.

Нам ясно видны эти вещие зори,
Предвестницы солнца, тепла и покоя.
Они нашим мертвым сверкают в просторе
И сердце живых окрыляют для боя.

Их видит наш воин над плесом Кубани,
Над вспененным Доном, в кавказском ущелье.
На остром штыке, на отточенной грани
Несет он их отсвет к намеченной цели.

Их издали видят глаза партизана
И в брянском лесу, и в полтавских долинах,
В осеннем Полесье, сквозь дымку тумана,
На киевских неотомщенных руинах.

И наша сестра, над пожарищем черным
Поднявшись и к небу простерши ладони,
С волненьем впивается взглядом упорным
В сияние зорь этих на небосклоне.

И тем, кто не дрогнул от пыток, на плахе,
Теплом они веют, горят, как рубины,
На страшном, истоптанном, выжженном прахе,
На черной и голой земле Украины.

Кого не сломило мученье и горе,
Кто вечно с народом душою высокой,
Тот вас призывает, победные зори,
И слышит тебя, гордый ветер с Востока!

Пламенем стрельчатым расцветают канны
На кайме зеленой ярких цветников;
Площадь, вся от солнца став золототканой,
Словно плес, сверкает в белизне домов.

Город солнца, стали. Люди вольной силы
Сталь куют, рыбачат лихо волгари.
Над дворцом стеклянным шелк ширококрылый
Искрится в багряных отсветах зари.

Это светоч века, творческое пламя
Озаряет город славы и труда;
Он над волжской ширью, степью и полями,
Как маяк призывный, светится всегда.

Он играет светлым блеском на газонах
И на грудах шлака и железных руд,
На фабричных трубах, зданьях и колоннах,
На бетоне сером — всюду, там, где труд!

Вечереет. В струях Волги меркнут тени
Тучек, пароходов; нефть, блестя, плывет.
Отдается эхо в корпусах строений,
С грохотом выходят танки из ворот.

Вновь идут на запад танки Сталинграда —
Точные машины мести и борьбы
Из надежной стали, крепкая преграда
Против орудийной вражеской пальбы.

Для брони их — плавку сталевары дали,
Всё свое уменье, волю, гнев и пыл,
Чтобы в безупречной сталинградской стали
Светлый витязь Волги встал и победил.

И танкист над люком поднялся, спокоен,
Он глядит на запад, в дымчатую даль,
Он провидит битву, сталинградский воин,
Облаченный в панцирь — в ненависть и сталь.

Дым бушевал по золотому полю,
Метался дым по выгорбам степей.
Она стояла в дымном ореоле,
Старуха та, праматерь матерей.

В чертах ее столетнего лица,
Изглоданного, как корявый корень,
Морщины едким вытравлены горем,
Нуждой, соленым потом без конца.

И взгляд недвижен был и безотраден,
Он цену знал всему за долгий век.
Сочился он, как из кровавых ссадин,
Из-под усталых, воспаленных век.

Скрестив смиренно сморщенные руки,
Взгляд устремив в дорожные следы,
Она стояла на пороге муки,
Над бездною неслыханной беды.

Мы шли пред нею, около жилья,
Невидного за тростниками Дона.
Она молчала, думу затая,—
Без слова ласки, без глухого стона.

Ни слез, ни жалоб сумрачных. Она
Прощением не уменьшала муки:
Пусть выпьют всё, что доведется, внуки,—
Всю чашу горькой горечи до дна.

Пусть смело примут горькое причастье —
Оно их не убьет, не ослепит,
Но зренье их и руки укрепит,
Чтоб вырвали загаданное счастье.

Мы шли и шли. И в грохоте дорог,
В удушье пыли, ненависти, чада
Путь, вытоптанный тысячами ног,
Вел нас вперед, к твердыне Сталинграда.