И люди медлительней дышат… Растет
В глазах их глубокая цельность покоя.
И сердце напружилось перед грозою,
Как птица, чтоб разом сорваться в полет.
Добреют, теплом наливаясь, ладони
Людей-побратимов. Мгновенье одно —
И, грянув, рванется в свирепой погоне
Удар за ударом. И — небо черно.
И вдруг просверкнет оно росчерком молний,
И, вскинувши головы, люди внизу
Сердцами открытыми встретят грозу,
Дыханием свежести груди наполнив.
На свежем ветру, в голубом и зеленом огне,
Он сушит листву, весь лучами рассвета обмотан.
Пусть рушатся горы, пусть грозы ревут в вышине —
Он здесь утвердился, и с места вовек не сойдет он.
Ему было трудно — в размеренной смене годов —
Расти, и мужать, и вгонять корневища навеки
В слои первозданные, в сплющенный хаос пластов,
Где лава кипит и подземные пенятся реки.
Рывками он вырос, толчками он гнал свою плоть,
Чтоб жадно и прочно вцепиться там в небо и в недра,
Прорыть чернозем, и гранит просверлить, расколоть,
И почки налить древожизненной влагою щедрой.
Разбух он от сока, — упорством насыщенный сок,
Очищенный гневом, напитанный горечью темной,
Густел в его жилах и тело корежил и жег,
Тревожный, как жажда, как алчности взрыв неуемный.
Ты в шрамах, в наростах, в расщепах, в мозолях,
в горбах
Сквозь камни протиснулся, целостный и многотрудный!
Родишь ты — и новый росток возникает в ветвях;
Ты стонешь — и ветер в ветвях завывает, стогудный.
Ты стонешь, родишь, достигаешь, ломаешь и рвешь,
Ты крепнешь, ты чуешь всем телом порыв жизнеродный,
Ты горбишься, — может быть, ты и коряв, ну так что ж!
Твой рост — он прекрасен, и подвиг твой — он
благородный!
Стоишь, длиннорук ты, и жилист, и дюж, как кузнец,
Что над наковальней из черных гранитов склонился,
Уставясь в просторы, где солнечный славы венец
Встает, червленея, и новый рассвет заискрился.
Гляжу и с восторгом подобье твое узнаю
В том дубе, проросшем в лазурь сквозь гранитные плиты,
Породу упрямую, мощь и осанку твою,
О сын кузнеца, наш карпатский поэт знаменитый!
1940 Перевод Д. Бродского
Мы клятвой едины и волей едины,
Одно в нас стремленье растет:
Не будет, не будет вовек Украина
Рабою немецких господ!
Мы сталью орудий, свинцом карабина
Разрушим фашистский оплот.
Не будет, не будет вовек Украина
Рабою немецких господ!
На битву могучая вышла дружина —
Великий советский народ.
Не будет, не будет вовек Украина
Рабою немецких господ!
Одела бронею любимого сына
Страна, посылая в поход.
Не будет, не будет вовек Украина
Рабою немецких господ!
Позорная ждет лиходея кончина
Повсюду, куда ни шагнет.
Не будет, не будет вовек Украина
Рабою немецких господ!
Проклятая свастика давит равнины,
Но гадину гнев наш сотрет.
Не будет, не будет вовек Украина
Рабою немецких господ!
Под знаменем Партии, словно лавина,
Отчизна стремится вперед.
Не будет, не будет вовек Украина
Рабою немецких господ!
1941 Перевод Б. Турганова
Они тайком подкрались убивать —
Чумные звери, бешеные гады.
Так сгиньте, псы, — пощады вам не знать,
Не знать пощады!
По вашим окровавленным когтям
Ударят наши бомбы и снаряды.
Дрожите, псы, — не знать пощады вам,
Не знать пощады!
Вас красный воин будет истреблять,
А партизан — громить вас из засады.
Бегите, псы, — пощады вам не знать,
Не знать пощады!
На землях наших не разжиться псам,
Отродью лжи, гниенья и распада.
Умрите, псы, — не знать пощады вам,
Не знать пощады!
Хотите нас поработить, сломать?
Наш дом и наш очаг разграбить рады?
Беснуйтесь, псы, — пощады вам не знать,
Не знать пощады!
Народ-титан поклялся: «Не отдам
Историей завещанные клады!»
Молчите, псы, — не знать пощады вам,
Не знать пощады!
Вы взвоете и кинетесь бежать
Назад в свои берлоги и ограды…
Не выйдет, псы, — пощады вам не знать,
Не знать пощады!
1941 Перевод Б. Турганова
Читать дальше