Олег Ильинский: Стихи. Книга Пятая

В альпийской хижине зажжён для нас камин,
Дрова припасены и постланы постели,
Подъём упорен был, но шаг неутомим,
Лишь сосны пегие навстречу нам пестрели
И розовый очаг нас в хижину манил.
В уютной хижине австрийский домовой
Ходил по чердаку у нас над головой,
Пугал нас страхами до сонной дрожи в теле,
Сюжет придумывал, своей находке рад,
Творил под веками цветистый маскарад.
Над хижиной вилась тропинка перевала,
По ней бежали сны, играя на бегу,
Нам в хижине тепло — им вольно на снегу,
Пока усталость нас железным сном сковала.

Опять навру про сорок пятый год,
Опять привычно зашифрую имя,
Как будто у тебя других забот
Недостаёт, чтоб нянчиться с моими.

Ты удивишься и пожмёшь плечом,
Припомнишь даты школьного журнала
И скажешь «Я бесспорно, ни при чём,
Свидетель Бог, я ничего не знала».

Л между тем, отсвечивая синим
И по сырым кварталам проходя,
Тебя в мои тетради заносила
Серебряная скоропись дождя,

А между тем — прохладным поплавком
В воде качалась лодочная пристань,
И с озера тянуло холодком
И огоньком рябило серебристым.

Какую неслучившуюся быль
Придумаю, какую небывалость
Припомню и по мании судьбы
Замкну твоим серебряным овалом.

И разве ты посмеешь отвечать,
Что к этим датам вовсе непричастна,
Когда на них наложена печать
Такого незаслуженного счастья.

Ты в упор повстречалась с грозой,
С набегающим блеском разряда,
На тебя помертвевший газон
Посмотрел выцветающим взглядом.
У деревьев панический страх
Властной кистью написан на лицах,
Две осины забились в овраг
Не дыша и боясь шевелиться.
В полумрак за оконным стеклом
Моментальный обрушился ветер,
Шквал, циклон или антициклон —
Всё равно, мелочей не заметишь.
Поразит только бледность холста,
Грозовая размывка деталей
И что вся авансцена снята
Под неистовство влажных баталий.
Лютым бивнем, рывком дождевым
Сбиты с толку кусты и помяты,
И в грозе откликается им
Крупный рык громового раската.

Шорох ливня. Асфальта скрижали
Обрели первозданный язык,
К лиловеющим стёклам прижались
Побелевшие губы грозы.
И при этом расщепленном громе
В глубине мелового стекла
Отпечатался лодочный домик
И на привязи лодка была.
Неизбывная лирика лета
Проливалась в густые сады,
И глядел сквозь седые просветы
Погрустневший хрусталик воды.

Я скажу, что деревья готовы
Жёлтым пухом осыпать чердак —
Что тобой этот холст загрунтован,
Это ясно, пожалуй, и так.

Переулками в синих оттенках,
В голубиной весне облаков
Я в Публичную Библиотеку
Понесу заготовки стихов.

Запишу их. Пока они стынут,
С монологом к тебе обращусь,
В благодарность, что ты уместилась
В моментальную лирику чувств.

За стеной набухает сирень,
И открыто окно в бельэтаже,
И прозрачней дневных фонарей
Этих капель алмазная тяжесть.
Эти гроздья опять хороши
Одуряющей силой цветенья —
На странице её опиши
Синеватой её светотенью.
И покуда плывёт, как мигрень,
Сизой тучи клубящийся локон,
Я опять погружаю сирень
В бельэтажные клавиши окон.

Я вернулся с удачной ловитвы,
Блеск форелей в тетради занёс,
И моя голубая палитра
Просияла движеньем берёз.

Влаги чистой прозрачное лоно
Задрожало под карандашом,
Для зелёного горного склона
Я весёлые краски нашёл.

Я весла подсмотрел преломленье,
Я в хрусталь опустил облака,
Тростников молодые колени
Замигали вблизи поплавка.

Но ритмичнее звона уключин,
Музыкальнее плеска весла
И вечернего облака лучше
Ты на озере этом была.