Лев Маляков - Свидание

Полевые цветы, полевые,
Их никто никогда не сажал…
Голубые мои, огневые,
В них блескучие росы дрожат.

Незаметно пьянит ароматом
Откровенье земной красоты…
Вы меня понимали, как брата,
Полевые цветы.

Сколько раз вы меня исцеляли —
Чуть горчило питье на устах.
Сколько раз вы меня окрыляли!
Вас все меньше теперь
Неспроста.

Неужели в далекие лета
Вы исчезнете вовсе с земли?..
Полевыми цветами согреты,
Разве мы не добрее росли?

Сберегите цветы полевые.
Как без вас на просторах дорог?
Голубые мои, огневые —
Колокольчик, кипрей, василек.

Уплывает лебедь,
  белая птица, —
В сердце остается
  красный след.
И тоска на озеро
  дымкой ложится,
Над водой просторною
  меркнет свет.

Уплывает лебедь,
  пропадает
Между небом черным
  и водой.
На откосе
  сердце умирает,
Догорает
  тихою звездой.

Силы мне достало бы
  выйти на кручу,
Напоследок
  лебедушку увидать —
Уплывает белая
  в синюю тучу,
И заря прорезала
  озера гладь.

Уеду праздновать осень
Туда, где и в отпуск не ждут.
Вечерние тени, как лоси,
Тихонько к костру подойдут.

В лесу у озерного плеса
Всю ночь промолчу под сосной.
Прогрохают гулко колеса
По тряской дороге лесной.

Ничем тишины не нарушу —
Один на один у огня.
Лишь сосны в открытую душу
Глядят и врачуют меня.

А угли мерцают,
Мигают,
По углям змеятся огни.
Мне думать они помогают,
Забыться помогут они.

Они сошлись в последний раз,
Рога скрестились,
Словно шпаги.
А в стороне она паслась,
Не замечая их отваги.

Сошлись старик и молодой,
Глаза синеют,
Словно сливы…
Она беспечно над водой
Застыла у ветвистой ивы.

Они —
Рога в рога стоят,
Схлестнулись опыт с ярой силой.
Заката красная струя
Рыжеет на земле остылой.

Как струны, ноги напряглись,
Кровенят ноздри,
Дышат стоном.
Сладка и беспощадна жизнь,
Суровы у нее законы.

Опали мокрые бока,
Прихваченные сединою.
Трещат рога у старика,
Как под копытом сухостои.
Скользит предательски нога.
У молодого злее хватка —
Достали острые рога
Незащищенную лопатку…

А та, которую берег
От волчьей стаи и напасти,
Другому ткнулась мордой в бок,
Готовая к беде и счастью.

О, это тонкое — чуть-чуть —
Души моей отдохновенье.
И я могу легко вздохнуть,
В свое поверив воскресенье.

Дозволено плеча чуть-чуть
Коснуться в мягком полусвете.
Сумел я грань перешагнуть —
Теперь за нас двоих в ответе.

Пока в цвету земля моя,
Но все длиннее в полдень тени.
Ведут от песни соловья
К тебе высокие ступени.

В лугах убавилось росы,
И чуть слабей запахло тмином.
Уже весомо на весы
Кидает август золотины.

Куда от осени уйдешь?
Она одна для нас — награда.
Не огорчайся:
Сжата рожь.
В полях — разгулье листопада.

Припоминаю, как в немом кино:
Июньский вечер и твоя улыбка,
Распахнутое на Пскову окно,
И вальс, —
  как волны,
  медленный и зыбкий.

В лугах заречных догорал закат,
На город вечер наплывал лилово.
Река плескала что-то невпопад.
И ты ушла,
  не вымолвив ни слова.

А может быть, я все придумал сам,
И ты —
  всего лишь плод воображенья?
Но почему ж творятся чудеса
Со мной
И донимают сновиденья?

Я постарался обрести покой
Средь сосен,
  величавых, как соборы.
Но ты нежданною обмолвилась строкой,
Что нашу глушь побеспокоишь скоро.

И снова я считаю каждый день
До нашей встречи,
  как считал когда-то.
Ты приезжай,
В лесу такая звень —
Апрельские восходы и закаты!

На ток слетались не впервые
Драчливые тетерева.
Им сосны нравились кривые
И прошлогодняя трава.

Слетались затемно,
Сходились
И славили весну и высь.
И жаром зорь они светились
И, как положено, дрались.