Альфред Теннисон: Поэтический мир прерафаэлитов

He did not die in the night,
He did not die in the day,
But in the morning twilight
His spirit pass’d away;
When neither sun nor moon was bright,
And the trees were merely grey.

He was not slain with the sword,
Knight’s axe, or the knightly spear,
Yet spoke he never a word
After he came in here;
I cut away the cord
From the neck of my brother dear.

He did not strike one blow,
For the recreants came behind,
In a place where the hornbeams grow,
A path right hard to find;
For the hornbeam boughs swing so,
That the twilight makes it blind.

They lighted a great torch then,
When his arms were pinioned fast,
Sir John the knight of the Fen,
Sir Guy of the Dolorous Blast,
With knights threescore and ten,
Hung brave Lord Hugh at last.

I am threescore and ten,
And my hair is all turn’d grey,
But I met Sir John of the Fen
Long ago on a summer day,
And am glad to think of the moment when
I took his life away.

I am threescore and ten,
And my strength is mostly pass’d,
But long ago I and my men,
When the sky was overcast,
And the smoke roll’d over the reeds of the fen,
Slew Guy of the Dolorous Blast.

And now, knights all of you,
I pray you pray for Sir Hugh,
A good knight and a true,
And for Alice, his wife, pray too.

Мы там стояли вчетвером:
Монах, коленопреклонен,
И мать со мною — над одром,
Жена — в изножье; умер он.
О мертвом, плакали о нем,
Хоть взгляд на нас был устремлен.

Не ночью он покинул нас,
Не днем покинул этот свет,
Но в предрассветный серый час
Оставил дух обитель бед,
Когда и месяц не угас,
И солнца утреннего нет.

Нет, не меча он жертвой стал,
Не от секиры пал в бою,
Он нам ни слова не сказал,
Прибывши в вотчину свою —
В тот горький час веревку снял
Я с шеи брата, сэра Хью.

Врагам вреда он не нанес —
Они напали со спины,
В лесу, где дуб огромный рос,
Где тени плотны и темны,
И ветви мощные — вразброс,
Под ними тропки не видны.

Когда был крепко связан он,
Тогда лишь факел принесли.
Хозяин Топей, рыцарь Джон,
И с ним сэр Гай с Пустой Земли,
И их друзья, презрев закон,
Беднягу вешать повели.

Года под старость нелегки,
И я давно уж слаб и сед.
Я встретил Джона у реки,
Тому уже немало лет.
Я рад, что от моей руки
Он пал, покинув этот свет.

Я нынче, в семьдесят, старик
И прежних сил, увы, лишен,
Но помню я счастливый миг,
Когда затмился небосклон
И под грозой полег тростник —
Когда сэр Гай был мной сражен.

Я вас прошу за сэра Хью
Молитву вознести свою
И прочитать еще одну
За Элисон, его жену.

Let us go hence, my songs; she will not hear.
Let us go hence together without fear;
Keep silence now, for singing-time is over,
And over all old things and all things dear.
She loves not you nor me as all we love her.
Yea, though we sang as angels in her ear,
She would not hear.