Альфред Теннисон: Morte d'Artur

Альфред Теннисон

MORTE D'ARTHUR

перевод Светлана Лихачева

Так целый день гром битвы грохотал,

У моря зимнего, среди холмов,

И паладинам Круглого Стола

Могилой стали земли Лионесс.

Смертельно раненого Короля

Взял на руки отважный Бедивер

Сэр Бедивер, последний средь живых,

И снес в часовню на краю полей.

Разрушенный алтарь и древний крест

На пустоши чернели; Океан

Простерся справа, озеро легло

Левей; светила полная луна.

И молвил Бедиверу лорд Артур:

"Исход сраженья возвестил конец

Достойнейшего братства - мир не знал

Столь славных рыцарей. Глубоким сном

Спят те, кого любил я. Верно, впредь

Беседой нам души не услаждать

О доблестных деяниях мужей,

Прогуливаясь в залах и садах

Столицы Камелот, как встарь велось.

Народ мой пал - я гибну рядом с ним.

Хоть Мерлин клялся, будто я вернусь

На трон - но это как решит судьба.

Столь глубоко клинок рассек мой шлем,

Что до утра мне, верно, не дожить.

Возьми же ты мой меч Эскалибур,

Мою былую гордость; помнишь, как

Встарь, в летний полдень, поднялась рука

Из бездны вод - таинственный фантом,

Одетый в белоснежную парчу.

Рука сжимала меч. Я вывел челн,

И принял дар, и с честью им владел.

Впредь, - песнь ли, сказ ли сложат обо мне,

Помянут и об этом всякий раз.

Но ты не жди; возьми Эскалибур

И в водные пучины брось клинок.

Взгляни, что будет - и вернись сказать".

Ответствовал отважный Бедивер:

"Не след тебя оставить, сэр Король,

Без помощи: ты слаб, твой шлем пробит,

А раненому повредить легко.

Однако я исполню твой наказ.

Взгляну, что будет - и вернусь сказать".

Так молвив, из часовни вышел он

На кладбище, в неверный лунный свет,

Где ветер с моря, холоден и дик,

Над прахом паладинов старины

Слагал напев. Извилистной тропой

Меж заостренных глыб сошел он вниз

К мерцающему зеркалу воды.

Там обнажил он меч Эскалибур,

И в то ж мгновенье зимняя луна,

Посеребрив края тяжелых туч,

Одела изморозью рукоять

В лучистой россыпи алмазных искр,

Зажгла огнем топаз и гиацинт

Отделки филигранной. Бедивер,

Сиянием внезапным ослеплен,

Стоял, раздумывая про себя,

Готовясь бросить меч; но вот решил,

Что лучше схоронить Эскалибур

Среди иссохших ирисных стеблей,

Что шепчутся под ветром у воды.

И к Королю побрел неспешно он.

И молвит Бедиверу лорд Артур:

"Исполнил ли веление мое?

Что видел ты? И что ты услыхал?"

Ответствовал отважный Бедивер:

"Я слышал плеск волны у тростников,

Прибой шумел и пенился у скал".

Слаб и измучен, молвит лорд Артур:

"И суть свою, и имя предал ты,

Заведомой неправдой запятнав

Вассала верность, рыцарскую честь!

Иного знака жду: раздастся глас,

Рука возникнет, дрогнет гладь воды.

Устам мужей не подобает лгать!

Теперь, велю тебе, спеши назад,

Собрат и друг, исполни мой наказ,

Взгляни, что будет - и вернись сказать".

И вновь отправился сэр Бедивер

Через хребты, прошелся вдоль воды,

Считая гальку, в мысли погружен;

Тут взгляд его упал на рукоять

Причудливой работы; хлопнул он

Ладонью о ладонь и закричал:

"Положим, я и выброшу клинок

Воистину бесценный талисман,

Ужели навсегда утратит мир

Сокровище, отрадное для глаз?

В чем благо, буде так произойдет?

В чем вред - коль нет? Непослушанье - зло,

Повиновением крепится власть.

Но должно ль покоряться королю,

Затеявшему вздор - себе во вред?

Король изранен, смысла нет в речах.

И что за память сохранят века

О Короле? Лишь вздорную молву

Да слух пустой! Но если меч сберечь

В сокровищнице доблестных владык,

Пред всем ристалищем клинок явят

И скажут так: "Вот меч Эскалибур:

Сработан Девой Озера клинок.

Над ним трудилась Дева девять лет

В глубинах вод у потаенных скал".

Так мудрый старец поведет рассказ

Перед благоговейною толпой.

А сгинет меч - и слава вместе с ним!"

Так молвил он, тщеславьем ослеплен,

И снова схоронил Эскалибур,

И к раненому возвратился вспять.

Тут, задыхаясь, прошептал Артур:

"Что видел ты? Или чего слыхал?"

Ответствовал отважный Бедивер:

"Я слышал, как у скал плескал прибой,

И как дрожала зыбь у тростников".

Воскликнул в ярости король Артур:

"А, жалкий, недостойный маловер,

Предатель малодушный! Горе мне!

Бессилен умирающий король,

Чей взор, умевший волю подчинять,