Коллектив авторов - Поляна №2 (8), май 2014

– Так это же естественно.

– Что естественно? После войны немцы, которые, вроде как, проиграли, жили в сто раз лучше, чем мы – победители. И у меня вопрос, как понимать, кто победил в войне: человек, который лучше живет, или тот, кто подыхает от голода с гордо поднятой головой?

– Ты о чем вообще?

– О том! Клал я на их лозунги про победу! Человеку стало хуже! Я уважаю, нет, я преклоняюсь перед ветеранами, перед героями. Они умирали, они сражались. Но их кинули!

– Степаныч, ты не патриот!

– Ненавижу это слово! У Льва Толстого есть статья «О патриотизме», в ней все написано.

– Что написано?

– Что это спекуляция. Под это дело можно людям мозг заср…ть и на смерть их отправить. А война – это рейдерский захват, как сейчас принято говорить. Один менеджер пытается отобрать собственность у другого менеджера. Только люди гибнут. Обычные люди, у которых семьи, любовь, свое маленькое счастье.

– Какой ты продвинутый. Рейдерский захват.

– Вот тебе пример! На наш автосалон в девяностых наехали бандиты. Ребята взялись за монтировки, а я нет – продолжал работать. Мне класть, какой менеджер будет на моем труде деньги зарабатывать, главное, чтобы зарплату платили. Это не мои разборки. Власть поменялась, а я работаю. Так и война. Власть поменялась, а люди живут. Которые в боях за менеджера не погибли.

– Ты хочешь сказать, что тебе все равно, какая была бы власть после войны?

Степаныч всегда был провокационно логичен. При этом самые резкие высказывания он сопровождал оговорками, чтобы не задеть ни чьих чувств. Я помню его пассажи о перестройке, гонке вооружений, духовности. Мне рассказывали, что во время каких-то выборов он в своем автосалоне залез на крышу джипа и три с половиной часа агитировал «против всех». Аудиторию составили не только местные работяги, но и клиенты, и даже его начальство. Хозяин автосалона был полностью поглощен выступлением Степаныча. Он обнаружил, что работа стоит аккурат через три с половиной часа. С тех пор на работе, насколько я знаю, Степаныч никогда больше не позволял себе ни выпивать, ни высказываться, – запретили. Он молча работал два дня через два. Вечером второго дня всенепременно надирался, философствовал. Если было с кем, – полемизировал. Жесткий рабочий график и невозможность высказаться на работе роднили его с менеджерами и прочими офисными крысами. Все мои знакомые русские души, облаченные в фальшивую американскую улыбку и белый воротничок, томимые в офисах, каждую пятницу надираются до беспамятства, наверное, чтобы не потерять идентификацию.

Самое удивительное в Степаныче – его религиозная принадлежность. Он дзен-буддист. При этом истинным адептом Дзен он является только через день после приема алкоголя, то есть за день до выхода на работу. В этот день он не дает оценок, даже не сквернословит. Медитация вытесняет остатки похмелья. Наступает просветление, заметное даже со стороны. Встретить его в состоянии просветления – отдельный праздник. Особенно интересно задать вопрос о смысле жизни. Ответы никогда не повторяются и заставляют задуматься. Десятого апреля, в день последнего просветления, я встретил его на лестнице. Он нес с прогулки своего роскошного сибирского кота Ошо.

– Степаныч, в чем смысл жизни?

Он посмотрел сквозь меня ничего не выражающим взглядом:

– Ты знаешь, как Наполеон захватил Венецию? – Степаныч налил еще по одной.

– Нет.

– Он с армией подошел к берегу лагуны и на лодке отправил гонца с требованием сдаться. Венецианцы выслушали гонца, переглянулись, подумали и отдали гонцу ключ от города. Люди делом занимались, а не патриотизмом. На инквизицию, Ватикан и Наполеона им было класть. А могли корабли отправить, повоевать. Погибла бы куча народу. А так ничего не изменилось, все живы.

– А национальная гордость?

– Какая гордость?

– За свою страну.

– Я горжусь своими детьми! Людьми стали и меня помнят. Я горжусь своей работой! Ко мне за тридцать лет ни одной претензии. Я горжусь своим самогонным аппаратом! А то эту магазинную ханьку пить невозможно.

– Наливай!

– Ты свою национальную гордость в мой дом не носи, а то нефтью и газом будет вонять. А я даже курю на балконе.

– Степаныч! Про нефть и газ уже неинтересно. А великая русская литература! А вообще русское искусство?

– О! Горжусь!

– А Суворов с Кутузовым?

– А это мимо!