Сергей Кречетов - Четыре туберозы

Но вдруг выступает старик,
Пескам угрожает клюкою.
Столетний пергаментный лик
Дышит волей живою.
И пали послушно пески
Ковром золотисто-чудесным…
Войска, отступя, далеки,
И Князь вдвоём с неизвестным.

И молвил странный Старик:
«Князь! ты ведаешь много,
Ты в тайны земные проник,
Но тайнам нет меры у Бога!
И в них-то зрим нам Господь,
Как солнце в зеркальной меди.
Те тайны косную плоть
Ведут к великой победе.
Избранник ты меж людей,
Я незримый твой покровитель.
Благодать в душе возлелей,
Будь в высшей борьбе победитель!»
Так молвил старик и исчез,
А князь был в раздумье глубоком.
Солнце с прозрачных небес
Смотрело торжественным оком.

Свой меч волоча по песку,
Князь в город пошёл, побеждённый.
Но верил в душе Старику,
Словами его опьянённый.
Победную рать народ [125]
Встретил в восторге великом.
Всю гулкую ночь напролёт
Князя славили кликом.
Во дворце не молкнул напев
Весёлых, торжественных песен.
Были пляски прельстительны дев,
Был кубков звон полновесен.
Холодная, тихая ночь
Лампады зажгла богомольно,
Людям желала помочь
Молитвой престольной.
Но князь на пиру меж друзей
Всё грезил о вещей загадке,
Вздымая грудью своей
Мантии пышные складки.
И только раз на пиру
Он поднял орлиные очи
И жадно внимал гусляру,
Как внемлют видению ночи.

«Как уснут все люди [126]
Мёртвым, тяжким сном, —
Божья воля буди
На сердце моём.

Я, покинутый мирами,
Вам о свете говорю
И бессмертными словами
Предвещаю вновь зарю.

Вам не внятен свет великий
Между снами темноты:
Часто цепкой повиликой
Роз заглушены кусты.

Но под ней живая сила
Бьёт живительным ключом;
Розы ранняя могила
Оживёт пред вешним днём.

Так и вы, слепые люди,
Возродитесь после смерти.
Божья воля буди!
Слову песни верьте!»

Так спел неизвестный гусляр…
Прекрасную голову клонит.
Открыл ему многое песенный дар,
Но смысл его песни не понят!
……………………………
И утром верных своих
Князь созвал снова на вече:
«Покиньте жён молодых,
Идите со мною на сечу!»
Трепет недавний забыт,
Пред славой бесследно он канул.
И каждый о верный свой щит
Рукой испытанной грянул,
Как сизый матёрый орёл,
Привыкший бороться с ветрами,
Князь рать на победу повёл…
И шли ряды за рядами.

Проснулся свет
Над станом врагов.
Сечи привет!
Вся к биться готов.

Дружный звон
От броней живых.
Идёт миллион
Бойцов удалых.

Мы в сечу идём,
Мы встали от сна,
Мы песни поём, —
Заря — как весна!

Щит о щит.
Меч о меч!
Ветр свистит!
Дышит сечь!

Смерть и плач,
Крик и смех!
Всяк палач!
День потех!

Войска проходили по множеству стран,
Раздвигая победные грани.
Под столицами вражьими ставили стан,
Налагали нещадные дани.

Но был ненасытен водитель их, Князь.
И отдых ему был неведом [127],
Какою-то жаждой безумной томясь,
Спешил он к новым победам.

За войском кровавый и огненный след,
Убийство, проклятия, горе…
Но вот и пути им свободного нет:
Пред ними свирепое море.

Но есть же за далью туманов и гроз
Безвестная, новая суша!
Туда своим криком зовёт альбатрос.
Призыв его радостный слушай!

И Князь поспешает на борт корабля.
Вот преданы ветрам ветрила.
И слышит могучих чужая земля.
Её попирает их сила.

Навстречу войскам надвигаются сны
Каким-то тяжёлым кошмаром,
Смелые дети безвестной страны
На удар отвечают ударом.

Сам Князь в упоенье желанной борьбы
Летит перед сомкнутым строем.
И радостен голос военной трубы,
Сменяемый яростным воем.

Но всюду, отвсюду враги и враги
Идут, наступают как волны,
Всё звонче, всё громче, как громы, шаги [128],
Но грозно ряды их безмолвны.

И снова, как в вечных зыбучих песках,
Напрасны и доблесть, и сила.
По войску прошёл торжествующий страх…
Все поняли, — здесь их могила!

Бегут… и напрасно, зовя и трубя,
Князь образумить их хочет;
Исполненный веры в судьбу и в себя,
Напрасно победу пророчит.

И сзади тяжёлый удар топора
Его повергает на землю.
«Не верю! Ужели настала пора?
Воистину ль смерть я приемлю?