Юрий Ткачевский - Избранные труды

В перечне мер поощрения, применявшихся в местах лишения свободы, предусматривалась возможность перевода осужденных из помещений камерного типа в обычные жилые помещения. Основаниями для таких переводов являлись хорошее поведение заключенных и добросовестное отношение к труду. Такой перевод являлся элементом прогрессивной системы (ст. 51 ИТК РСФСР). Камеры в колониях особого режима были аналогичны тюремным камерам и режим нахождения в них, по сути дела, не отличался от общего режима в тюрьмах. Перевод из камер в общежития вел к значительному повышению правового положения заключенного в исправительно-трудовой колонии особого режима.

В ст. 78 ИТК РСФСР было установлено, что в интересах закрепления результатов исправления и перевоспитания, завершения общего образования или профессиональной подготовки осужденных восемнадцатилетнего возраста в случае, если они твердо встали на путь исправления, могли быть оставлены в воспитательно-трудовой колонии до окончания срока наказания, но не более чем до достижения ими двадцатилетнего возраста. Такая возможность имелась в воспитательно-трудовых колониях как общего, так и усиленного режимов и осуществлялась она не в виде исключения, а как правило. В основу ее было положено твердое становление осужденного на путь исправления. Такие осужденные в ВТК составляли примерно шестую часть от общего числа лиц, отбывавших наказание в этих воспитательно-трудовых учреждениях. В юридической литературе, насколько нам это известно, не рассматривался вопрос об отнесении такого оставления совершеннолетних в воспитательных колониях к элементам прогрессивной системы. И он, как представляется, должен быть решен положительно. Перевод лиц, достигших восемнадцати лет и не вставших на путь исправления, из воспитательно-трудовых колоний общего режима в исправительно-трудовые колонии общего режима сопряжен со значительным ужесточением режима (уменьшается число свиданий, посылок и передач и т. п.). Так как такой перевод предопределялся негативным поведением осужденных (лиц, вставших на путь исправления, оставляли в воспитательно-трудовых колониях до достижения ими двадцатилетнего возраста), то он являлся проявлением прогрессивной системы. Режимные правила воспитательно-трудовых колоний усиленного режима и исправительно-трудовых колоний были тождественными. Следовательно, перевод лиц, достигших совершеннолетия, из воспитательно-трудовых колоний усиленного режима в исправительно-трудовые колонии общего режима не менял их правового статуса и поэтому не относился к прогрессивной системе исполнения лишения свободы.

Лица, достигшие в процессе отбывания наказания восемнадцатилетнего возраста и оставленные в воспитательно-трудовых колониях вследствие их твердого становления на путь исправления, являлись надежной опорой для администрации этих мест лишения свободы в воспитательной работе, в создании коллектива осужденных и самодеятельных организаций (советов коллектива колонии, его секций).

Кстати, выполнение необходимых для колонии работ вне ее территории без конвоя и сопровождения осуществлялось только лицами, достигшими восемнадцати лет.

Оставление осужденных, достигших восемнадцатилетнего возраста, в воспитательно-трудовой колонии производилось по мотивированному постановлению начальника колонии, согласованному с комиссией по делам несовершеннолетних и санкционированному прокурором.

За злостное нарушение осужденным режимных правил предусматривалась возможность лишения его улучшенных условий содержания, т. е. применения одного из элементов прогрессивной системы исполнения лишения свободы, применяемого в границах одного и того же места лишения свободы (ст. 53 ИТК РСФСР).

Понятие злостного нарушения режима было дано в ст. 62 ИТК РСФСР, посвященной регламентации режима в исправительно-трудовой колонии общего режима. Решение странное. Ведь злостное нарушение режима едино для всех мест лишения свободы. Почему же оно было включено в статью, посвященную колонии общего режима? Было бы логичнее выделить эту норму в отдельную статью или включить ее в ст. 53 ИТК РСФСР, посвященную мерам взыскания, применяемым к лицам, лишенным свободы.

В основу определения злостного нарушения режима был положен формализованный перечень. Он начинается с необоснованного отказа от работы, в прошлом одного из самых распространенных нарушений режима. Открытые, демонстративные отказы от работы встречаются относительно редко. Чаще всего осужденные в целях уклонения от работы прибегают к симуляции заболеваний, созданию видимости болезненных проявлений. Рассматриваемое нарушение режима в основном базируется на «воровской» идеологии, на традициях и обычаях преступного мира, которые предписывают неуважение к труду и чужой собственности и идеализируют, проповедуют воровскую жизнь.