Юрий Ткачевский - Избранные труды

Около 1/3 заключенных в лагерях считались «изменниками Родины», [234]а остальные – осужденными за общеуголовные преступления. Содержались эти категории лиц совместно с целью оказания давления уголовного беспредела на политических заключенных. Многие «изменники Родины» были репрессированы без осуждения, за мифические преступления. Таким врагом народа стал, например, писатель Борис Дьяков, обвиненный в «пропаганде буржуазной морали», а именно за инсценировку романа Л. Толстого «Анна Каренина». [235]

В соответствии со ст. 58 16 УК РСФСР 1926 г. совершеннолетние члены семьи военнослужащего, совершившего побег или перелет за границу, совместно с ним проживавшие или находившиеся на его иждивении, даже если они ничего не знали о его измене Родине, подлежали лишению избирательных прав и ссылке в отдаленные районы Сибири на пятилетний срок (абсолютно определенная санкция). Приведенная норма вводила объективное вменение – ответственность при отсутствии совершения преступления.

На практике ст. 58 16 УК РСФСР 1926 г. применялась к родственникам лиц, репрессированных и за иные виды «измены Родине». Более того, не только ссылка, но и лишение свободы применялись как ко взрослым, так и к несовершеннолетним. И вот таких «арестантов» в 1940 г. было в лагерях и иных узилищах 1344 человека. [236]

Исправительно-трудовые лагеря являлись основными местами лишения свободы с 1930 по 1956 г., а затем началась эпоха постепенной их ликвидации и превращения в исправительно-трудовые колонии.

В лагерях концентрировались многотысячные массы репрессированных и осужденных к лишению свободы. Каждый лагерь имел многочисленные филиалы. Огромное количество людей, водворенных в лагеря, обезличивалось, что исключало даже постановку вопроса об индивидуальной воспитательной работе с заключенными. Создание коллективов заключенных и органов этих коллективов было невозможно. В то же самое время элита преступного мира консолидировалась на основе воровских законов и обычаев. Она обирала основную часть заключенных, терроризировала их, делая при этом акцент на подавлении, угнетении тех, кто относился к политическим заключенным. Причем последнее фактически поощрялось администрацией лагерей. В лагерях на одной ступени находились мнимые изменники Родины и лица, сотрудничавшие с немецко-фашистскими оккупантами. Лагеря располагались вдали от крупных населенных пунктов. Особенно много их было в местностях с тяжелыми климатическими условиями.

Заключенные в лагерях привлекались, как правило, к тяжелым физическим работам (лесоразработки, рудники и т. п.).

Многие элементы прогрессивной системы, особенно те из них, которые вели к смягчению карательного содержания наказания, были только декларированы, но в основном не применялись.

Прогрессивная система исполнения наказания в ГУЛАГе являлась «фиговым листком» для маскировки чрезвычайно жестокой карательной сути этих мест лишения свободы. Лица, отбывавшие наказание в лагерях, подвергались жесточайшей эксплуатации. Они являлись самой дешевой, почти бесплатной рабочей силой, которая осуществляла колонизацию безлюдных Севера и дальневосточных регионов СССР, трудилась на «великих стройках», таких, например, как Волго-Балтийский и Волго-Донской каналы, возведение Московского государственного университета на Ленинских горах, ряд крупнейших металлургических комбинатов, железные дороги и т. д. В 1940 г. в лагерной системе содержалось примерно 1 350 000 заключенных, в исправительно-трудовых и воспитательно-трудовых колониях только 350 000 осужденных.

Секретным Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 г. были созданы каторжные лагеря для лиц, осужденных на срок от 15 до 20 лет за пособничество врагу в военное время, осуществлявших насилие над мирным населением и военнопленными. Но на практике к каторжным работам осуждались и иные лица, которые обвинялись в измене Родине. Так, младший лейтенант Иван Харин был направлен на каторгу на пятнадцатилетний срок за то, что в разговоре с друзьями-однополчанами высказал сомнение в том, что наши военные союзники откроют второй фронт. Вскоре после смерти И. Сталина он был реабилитирован. К этому наказанию было осуждено 29 тыс. человек. Тяжелейший каторжный труд и немыслимо строгий режим вел к быстрой потере осужденными-каторжанами здоровья и даже смертности. Вскоре после окончания Великой Отечественной войны этот вид наказания был упразднен. [237]