Сергей Бабурин - Мир империй. Территория государства и мировой порядок

1) речные коммуникации;

2) наличие или отсутствие выходов к морям;

3) прибрежное или островное положение страны;

4) наличие или отсутствие естественных препятствий для развития путей сообщения с соседними странами (например, гор или болот, пустынь или непроходимых джунглей, больших озер и т. п.);

5) протяженность и характер сухопутных и морских границ;

6) состояние населения, его плотность и этнодемографические показатели на территории страны и на территории ее соседей;

7) отношение (установка) этносов данной страны к этносам соседних стран (то, что Л. Н. Гумилев называл комплиментарностью со знаком плюс или со знаком минус);

8) влияние климата, почвы, полезных ископаемых, растительного и животного мира, уровня производительных сил, особенностей культуры, социальной организации и политического строя.

Соотношение сил – это объективная реальность, которую необходимо изучать, использовать, учитывать, но сама по себе она не нуждается в правовом закреплении.

С точки зрения надежного взаимного военно-политического сдерживания необходимы:

– разработка концепции оборонной достаточности, которая должна быть положена в основу национальных военных доктрин;

– дальнейшее совершенствование ядерного морского и сухопутного щита России;

– сокращение неядерных сил и их военно-техническое перевооружение с целью создания немногочисленной, но мощной мобильной армии с глобальным диапазоном действий;

– создание мощного военно-морского (подводного и надводного) флота.

В Западной цивилизации (Западном геополитическом союзе) сложились механизмы внутреннего перераспределения ответственности, прежде всего встречи «семерки». Сложившаяся ситуация вынуждает США согласиться с изменением роли Японии и ФРГ в мире, а значит выступать за изменение их статуса в ООН, а равно за устранение их внутренних конституционных ограничений полноценного участия в мировых делах. Все это не отменяет для США принципа примата национальных интересов, когда, как сказал 3 сентября 1939 г. Ф. Д. Рузвельт, «каждое слово, сказанное в эфире, каждый корабль, вышедший в море, и каждое сражение, которое где-то происходит, – все это затрагивает будущее Америки» [1130].

Изменение военно-стратегической ситуации наиболее ярко видно на примере объединенной Германии. Весной 1995 г. в ФРГ была официально обозначена новая военная доктрина. Ее смысл не просто в повышении боеспособности немецкой армии, а в переходе от использования бундесвера только для обороны своей территории – к его применению и для операций на отдаленных театрах военных действий. Впервые о новой роли бундесвера заговорили открыто. В качестве обоснования была использована ссылка на необходимость участия германской армии в гуманитарных акциях.

Министерство обороны ФРГ уже с 1995 г. решает задачу наряду с обороной страны быть способным участвовать сразу в нескольких международных операциях. В соответствующей директиве генерального инспектора бундесвера Наумана по вопросам дальнейшего строительства немецкой армии было указано: «Размеры максимально используемого для операций контингента войск одновременно являются и рамками возможностей наряду с крупной операцией одновременно участвовать и в нескольких меньших операциях, таких, как эвакуация, поддержание мира или акции по оказанию гуманитарной помощи». О количестве подобных «побочных» операций Науман не высказался, отметив, что это – вопрос как количества и характера подобных контингентов, так и политического решения.

Цель перестройки германской военной доктрины – «полное обеспечение способности бундесвера к интегрированной реакции в условиях кризиса». Примечательно, что изначально в период с 1995 по 2000 г. планировался рост расходов на новые вооружения и НИОКР почти на 50 % с 10,08 до 14,7 млрд марок, что составляло 30 % общих ассигнований на армию. Эта тенденция впоследствии сохранилась.

Германские сухопутные силы, сохраняя и повышая свою ударную силу, обрели ныне способность действовать на отдаленных театрах благодаря использованию воздушных средств и во взаимодействии с другими родами войск. Для ограниченных превентивных операций и «в целях эвакуации» разбросанные по разным соединениям роты спецназа были объединены в полк с единым командованием. Для действий в кризисных ситуациях выделено несколько бригад по 3000 человек, штабные, разведывательные, саперные, санитарные подразделения, а также подразделения связи и снабжения – в целом около 35 000 человек.