Рауль Джинджолия - Унификация оценочных признаков при квалификации преступлений против личности

Подлинным бедствием для россиян стало совершение террористических актов с использованием боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств. УК РФ в качестве квалифицирующего терроризм обстоятельства рассматривает его совершение лишь с применением огнестрельного оружия (п. «в» ч. 2 ст. 205 УК). Остается загадкой, почему в этот пункт не включено также использование боевых припасов, взрывчатых веществ, взрывных устройств, тем более, что п. «к» ч. 1 ст. 63 того же Кодекса относит данное обстоятельство к числу отягчающих наказание.

Совершенно непонятно, какими мотивами руководствовался законодатель, понижая санкцию за незаконные действия, связанные с оборотом огнестрельного оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств с пяти лет лишения свободы (ст. 218 УК РСФСР) до четырех лет (ч. 1 ст. 222 УК РФ). О криминологической обоснованности такого решения говорить не приходится.

Вышеизложенное — наглядное свидетельство того бесспорного факта, что так называемая «общественная опасность» преступления — не объективный критерий, а лишь субъективное приблизительное понятие, используемое в системе уголовного права в качестве категории оценки противоправного деяния.

По нашему мнению, общими основаниями уголовной ответственности должны быть противоправность деяния (формальный критерий, реализуемый соотнесением обстоятельств содеянного с текстом УК РФ и причиненный вред или нанесенный ущерб, размеры которых могут быть установлены и подсчитаны. Оперирующая этими понятиями категория «общественная опасность» вообще должна быть исключена из текста уголовного закона ввиду ее неопределенности, нелогичности, а также и нецелесообразности использования.

Аргументирует такое предложение и лексикологический анализ термина «общественная опасность». Фактически он означает, по правилам русского языка, опасность, исходящую от общества (сравним: «лавинная опасность» — т.е., опасность, создаваемая возможным сходом лавины). По С.И. Ожегову, опасность — это «возможность, угроза чего-нибудь опасного» (в нашем случае — общества). Примеры использования понятия «опасность»: «предупредить опасность; отечество в опасности» [84] Ожегов С.И. Словарь русского языка /Ред. Н.Ю. Шведова. — М., 1986. — С. 388. — но не «предупредительная опасность» и не «отечественная опасность»; «оставление в опасности», но не «опасное оставление»; «преступное посягательство», но не «посягательственное преступление».

Таким образом, с точки зрения не только уголовно-правовой, но логики, филологии понятие «общественная опасность» представляет собой понятийно-смысловой и терминологически — семантический нонсенс, от использования которого в УК РФ следует, по нашему мнению, отказаться.

Между тем не может не обратить внимания на пресловутую «общественную опасность» преступления, как правило, строго персонифицированного и, отнюдь, не преследующего (за исключением отдельных случаев — терроризм, шпионаж и т.п.) глобальных целей покушения на безопасность общества и государства. Здесь интересно сопоставить уголовно-правовое и криминологическое определения понятия «преступление».

Так, криминологами оно в целом трактуется как противоправный способ разрешения противоречия между интересами индивида и интересами общества, который расценивается как общественно опасный потому, что его реализация противодействует функционированию общества как определенной социальной целостности [85] См.: Хахряков Г.Ф. Криминология. — М., 1999. — С. 161. . Отсюда следует, что реальную опасность для общества представляет не единичное противоправное деяние, а их совокупность, называемая преступностью.

Во всех науках криминального цикла стало традиционным рассмотрение соотношения понятий «преступление» и «преступность» в категориях общего и единичного, исходя из предположения, что конкретное преступление — это единичное (отдельное), виды преступлений — особенное, а преступность — общее. Однако в действительности именно такой подход, представляющийся самим собой разумеющимся, и затрудняет адекватное восприятие этих понятий.

На наш взгляд, представления о преступности как сумме преступлений (преступность — общее понятие, преступление — единичное) и как социальном явлении логически несовместимы. Теория уголовного права, исходит из той посылки, что реально существуют только отдельные преступления. По представлениям криминологии определенное количество преступлений образует новое социальное явление — преступность, которая, приобретая свойства (массовость, историческая изменчивость и т.п.), не присущие отдельным преступлениям, уже имеет системный характер [86] См.: Курганов С.И. О стереотипах в криминологии //Государство и право. 1995. № 1. — С. 65. .