Павел Уваров - Под сводами Дворца правосудия. Семь юридических коллизий во Франции XVI века

Будучи вписанной в регистры университета, эта апология заслуживает того, чтобы показать нам сегодня, с какой мягкостью, милосердием и почтением власти, как церковные, так и светские, принимали участие в спорах по вопросам религии. Без резкостей, оскорблений и насилия, которые свойственны нам теперь, университет подчинился суждению святого отца, взяв нищенствующих монахов под опеку, распространив на них все свои права и привилегии [272] Loisel A. De l’Université de Paris… Fol. 29v. .

Луазель вспоминает о борьбе университета с «Вечным Евангелием» [273] Introductorium in Evangelium Aeternum — эсхатологический трактат францисканца Герардина, осужденный Александром IV в 1255 году. , отмечая, что об этом важном, но забытом анналистами деле с большой элегантностью писал Жан де Мён, автор «Романа о Розе». Адвокат приводит оттуда стихотворный пассаж, где «Вечное Евангелие» называется чудовищем, от которого погиб бы весь мир, «если бы не надежная стража университета, главы христианства» [274] В современных изданиях этот пассаж выглядит иначе: «…университета, хранящего ключи от христианского мира». Луазель дает элементы текстологической критики: «в некоторых книгах вместо chef написано clef, то и другое почетно для университета и в обоих случаях полезно для нашего суждения о том, какая роль и функция была главной для университета» ( Loisel A. De l’Université de Paris… Fol. 29v). . К строкам «Романа о Розе», повествующим о быстром распространении опасной книги («в Париже не было ни мужчины, ни женщины, которые не могли бы ее приобрести на паперти Нотр-Дам и переписать, если пожелали бы»), Луазель дает исторический комментарий, поясняя, что до начала книгопечатания книги выставлялись на площади перед собором близ епископского дворца.

Шестой подвиг университета, как считает парижский адвокат, относится ко времени противостояния папы Бонифация VIII и французского короля Филиппа IV Красивого. Впрочем, Луазель пропускает неудобный для его концепции эпизод, в котором папа, с точки зрения парламента как выразителя королевских интересов, играет неблаговидную роль [275] «Le sixiesme combat fut pendant les diferents du pape Boniface hictieme & le Philippe le Bel, lequel nous avons touché cy dessus en parlant du Chancelier de cest Université, & qui est assez vulgaire, qui sera cause que nous n’en dirons rien davantage» ( Loisel A. De l’Université de Paris… Fol. 30v). . Адвокат лишь отмечает, что когда король Филипп V созвал в Париже депутатов сословий, все принесли ему клятву верности, кроме университета, не имевшего обыкновения присягать светским властям. Луазель вскользь упоминает о коллизиях времен Филиппа VI Валуа с участием Пьера де Кюиньера [276] О Пьере де Кюиньере см. в следующей главе. и о книге «Сон виноградаря» — все это происходило при участии университета, к которому во всех важных делах обращались часто, особенно во времена Карла VI [277] Луазель намекает на вовлеченность университета в политическую борьбу на стороне тех сил, которые в этой борьбе проиграют: от участия в восстании кабошьенов и поддержки партии бургиньонов до горячей поддержки англо-французской «двойной монархии». . Но в это время университет «был судьей и арбитром королей и государей, поучал пап, председательствовал на соборах, стоял у кормила корабля христианского мира во время схизмы и разделения между папами» [278] Loisel A. De l’Université de Paris… Fol. 32. . Все подвиги университета, по мнению Луазеля, носят духовный характер, и великий ущерб причиняют те, кто относит университет к мирянам. Когда Людовик XI пожелал составить списки студентов, дабы сделать из них солдат, ректор Гийом Фише этому противостоял столь доблестно, что заслужил похвалу римского папы Пия II. Среди героических деяний университета адвокат называет и сопротивление принятому королем решению об отмене Прагматической санкции.

При Франциске I университет выступал как против новых ересей, так и против Болонского конкордата, отменившего Прагматическую санкцию. Луазель особо выделяет «сражение университета против иезуитов».

И такие баталии будут вестись всегда, пока миряне хотят сделаться клириками, а клирики мирянами, что приводит к смешению чинов и состояний, установленных повсюду в христианском мире, а в особенности в этом королевстве. Университет же, всегда участвуя в делах, более служащих церкви Иисуса, чем мирским заботам, должен считаться скорее духовной корпорацией, чем светской.

О церковном характере университетской корпорации говорит, по мнению Луазеля, и тот факт, что ректор раз в три месяца возглавляет процессию клира университетских церквей [279] Речь идет о церквах, находящихся под патронатом университета, а также о капелланах университетских коллегий. на Пре-о-Клер, где «некогда читались проповеди на всех языках». Ныне это ушло в прошлое, и «луг клириков загрязнен и осквернен ссорами, драками и поножовщиной». Именно те, кто настаивает на светском характере университета, превратили его из поля Паллады в Марсово поле [280] Помимо баталии 1557 года «луг клириков» использовался для проповедей парижскими кальвинистами, а позже превратился в излюбленное место встречи парижских дуэлянтов. . В торжественных процессиях люди университета шествуют вместе с прелатами, а ректор — следом за епископом. Достаточно указать на обычай благословения ярмарки Ланди, куда ректор является в сопровождении духовенства университетских церквей [281] Loisel A. De l’Université de Paris… Fol. 30. Речь шла о церквах, находившихся под университетским патронатом, а также о капеллах коллегий. как «маленький епископ».