Павел Уваров: Под сводами Дворца правосудия. Семь юридических коллизий во Франции XVI века

Loisel A. Op. cit. P. 119.

Как мы помним, холщовые мешки выполняли роль современного скоросшивателя. Адвокаты и прокуроры вели опись хранившихся в них свитков и утром и вечером завязывали их, запечатывая тесемки своей печатью. По первому требованию они должны были представить властям их содержимое по описи.

Loisel A. Op. cit. P. 119.

Ibid. P. 116–117. Паскье поясняет, что рассказывает об этом, дабы показать, что в каждой профессии и в каждом сословии есть свои мошенники ( happetourdes ).

Loisel A. Op. cit. P. 101.

Ibid. Р. 102.

Старший брат Жака Спифама, епископа, сбежавшего в Женеву.

См.: Десимон Р., Мий Э., Уваров П. Семейные ценности Спифамов (разрывы и преемственность в парижском линьяже XVI–XVII вв.) // Средние века. 2011. Вып. 72 (1–2). С. 274–306.

В помещенном перед изданием комментариев к Парижской кутюме посвящении Франциску I Дю Мулен заявляет, что все предпринятое им направлено на благо общего дела ( Res publica ). И в первой части комментариев к кутюмам, и в трактате о ростовщичестве, и в «Комментариях к Эдикту о малых датах» он не забывал указывать, что отказывался от должности советника парламента. А в трактате «Советы Александра» заявлял, что, не желая идти на службу к какомунибудь принцу, отказывался от всякого рода пенсионов, которые ему предлагались, опасаясь, что это ограничит его свободу или отвлечет от занятий и написания книги и вынудит давать советы в плохих делах, ведь дела принцев и великих государей управляются иными способами, чем дела частных лиц (Annotationes super consultationes Alexandro [Tartagni] libri 7. Paris, 1551).

Brodeau J. La viе de maistre Charles du Moulin. Paris, 1654. P. 30.

«Одиночество подходит ему больше, нежели посещение сборища стряпчих, тратящих свой ум на бесплодные мелкие вопросы. Он не желает походить на них (тем более что большинство является его учениками, впрочем, плохо усвоившими его уроки) и не хочет отвлекаться от важной работы во славу короля и общего блага» ( Spifamе R. Dicaearchiae Henrici Christianissimi regis progyhmnasmata. Art. 100. Paris, 1556. Fol. 130v-131r).

Loisel A. Op. cit. P. 142–143.

Немного странный перевод сочинения А. Луазеля в книге «Профессия адвоката: Сборник работ о французской адвокатуре» (сост. А. В. Поляков. М., 2006. С. 62–142) вывешен на сайтах нескольких московских адвокатских контор. Наряду с другими адвокатами — А. Я. Вышинским, В. И. Ульяновым, М. М. Винавером — Луазель и Паскье на равных участвуют в современных спорах о сущности адвокатуры. И когда один из авторов сборника, современный адвокат А. В. Воробьев пишет, что «жертвенность в принципе присуща адвокатской деятельности, является ее атрибутом… Подлинная жертвенность предполагает пассионарность адвоката, его готовность поступиться личными интересами ради своего служения», он протягивает руку парижским адвокатам 1602 года, создававшим «адвокатское сословие».

Bourgeon J.-L. Les Colbert avant Colbert: Destin d’une famille marchande. Paris, 1973; Richet D. Une famille de robe: les Séguier avant le chancelier // Idem. De la Réforme à la Révolution. Études sur la France moderne. Paris, 1991. P. 155–306; Chatelain C. Chronique d’une ascension sociale: Exercice de la parenté chez de grands officiers (XVI e— XVII esiècles). Paris, 2009.

См. с. 79–80.

С середины XVII века и до самой Революции этот манор находился в руках семьи Кербудель, знаменитой своей верностью герцогу Меркёру, главе Католической лиги в Бретани (Preuves de noblesse pour la Petite Еcurie du Roi. BNF. Département des manuscrits. Français 32114. N 85. Fol. 182–183).

Если мы сделаем таким реальным действующим лицом французской истории, к примеру, дворянство, буржуазию, крестьянство и даже чиновничество, нас могут упрекнуть в пресловутой «реификации исследовательских категорий». Вместе с тем реальность и даже «субъективность» линьяжа не вызывала сомнений ни у современников, ни у историков. Гизы, Бурбоны, династии купцов, вельмож или ученых являются легитимным сюжетом исследования.