Павел Уваров - Под сводами Дворца правосудия. Семь юридических коллизий во Франции XVI века

Я не сомневаюсь, что решающую роль в этом сыграл Петр Ломбардский, память которого ежегодно отмечают бакалавры теологии, собираясь в церкви Сен-Марсель, где он похоронен [261] Loisel A. De l’Université de Paris… Fol. 13. Это дословное заимствование у Паскье. Позднее оно же будет воспроизведено в статьях словарей Ла Фюретьера и Треву. .

При папе Иннокентии III была назначена комиссия из восьми магистров для редактирования статутов. Это, по словам адвоката, не значит, что короли не поддерживали университет. Так, напоминает Луазель, Филипп II причислил студентов к клирикам, распорядившись, чтобы они были подсудны только епископу. С тех пор парижские прево клялись представителям университета соблюдать их привилегии. В хартиях можно найти свидетельство того, что Филипп II по просьбе папы Иннокентия III велел обнести стенами квартал, который будет называться университетским.

Итак, подводит итог Луазель, образованностью славился Париж и до Карла Великого, но университет, состоящий из факультетов и «наций», имеющих свои регламенты и статуты, появился много позже — в конце XII века.

Определившись с церковным происхождением университета, адвокат переходит к доказательству его церковного характера. Он заявляет, что главой университета являются теологи, самые давние хозяева парижских школ. «Ибо какую бы власть позже ни давали ректору, главные почести и слава всегда воздавались теологии» [262] Loisel A. De l’Université de Paris… Fol. 19v. . Все торжественные акты в жизни университета свершаются деканом теологов, который выступает рядом с ректором, предваряемый своим педелем. Именно декан и есть постоянный ректор, тогда как тот, кто именуется этим словом, «можно сказать, является скорее сновидением, магистратурой, существующей лишь в воображении, чьи полномочия длятся лишь миг, некогда от одного месяца до шести недель, а затем три месяца». Кроме книг по теологии на этом факультете читают книги по физике, диалектике и прочим искусствам, осуществляя их цензуру. Все прочие факультеты подчиняются ему, как члены подчиняются голове. И такой статут, соблюдать который клянутся все профессора и магистры, остается в силе уже добрых триста лет. Большинство из членов университета — от мэтров искусств до принципалов коллегий — не могут вступать в брак. К ним надо прибавить теологов — представителей как секулярного, так и регулярного духовенства: к последним относятся монахи четырех нищенствующих орденов, а также премонстранты, бернардинцы, теологи из обителей Мармутье, Бийе, Бланманто, Сент-Круа, Сент-Катрин-дю-Валь-дез-Есколье и другие. На другой чаше весов будут лишь три-четыре декретиста, недавно ставших лиценциатами, и несколько медиков, которые были освобождены от обета безбрачия «в силу реформации, или, лучше сказать, деформации кардинала Тутвиля» [263] «reformation ou plutost difformation de Cardinal de Touteville» ( Loisel A. De l’Université de Paris… Fol. 20v). Речь шла об университетском уставе, введенном в 1453 году кардиналом Эстутвилем, согласно которому доктора и студенты факультета медицины освобождались от обета безбрачия. Реформа предусматривала также установление более жесткого контроля светской власти над университетом (отмена права сецессии — учебной забастовки, сокращение количества коллегий, распространение на университет юрисдикции парламента). . Таким образом, заключает адвокат, очевидно, что большинство членов университета — клирики. Но подобные доказательства даже излишни, уверяет Луазель, поскольку студенты считаются клириками еще и в силу ордонансов французских королей, распространивших на них все привилегии лиц духовного звания. Университет сохранил эти привилегии, а «наши противники хотят отобрать их, лишив университетских людей надлежащих им именований, одежды, головных уборов, а заодно и луга Пре-о-Клер» [264] Вопрос об облачениях магистров и студентов незадолго перед этим рассматривался в парламенте. Дело о Пре-о-Клер отзывалось болью для университетского сознания: в 1557 году попытки отчуждения университетской земли привели к студенческим волнениям, и с тех пор университет готов был отстаивать свою территорию от покушений алчных застройщиков. .

Луазель отмечает, что после понимания юрисдикционного аспекта (в чьей юрисдикции находится университет?) легко будет решить вопрос о том, кому он подчиняется. Верховными судьями для всех университетов и их коллегий в большей степени являются епископы и папы, нежели короли и светские правители. Что касается Парижского университета, то он признает своим главой только папу. Еще Иннокентий III взял эту школу под свою особую защиту, запретив епископу Парижскому отлучать от церкви магистров и студентов. Далее адвокат перечисляет понтификов, так или иначе регламентировавших деятельность университета: от Гонория III, запретившего изучение в Париже римского права, до Урбана VI, взявшего под свою защиту ректора Жана Ронса, которого подвергал преследованиям герцог Орлеанский, регент Франции (1381 год). Кроме того, решением Святого престола университету было дано право занимать треть от всех вакантных бенефициев [265] Loisel A. De l’Université de Paris… Fol. 22v. По-видимому, Луизель ошибся. Регентом в 1381 году был герцог Анжуйский. . Итак, университет всем обязан римским папам, во всех своих письмах университет называет папу своей высшей властью, указывая имя понтифика и год его правления.