Павел Уваров - Под сводами Дворца правосудия. Семь юридических коллизий во Франции XVI века

Сервен начинает свою «Реплику» с похвалы Генриху III:

Под его предводительством мы надеемся достичь лучшей жизни, он поддерживает среди людей образованность, служащую средством от забвения. Он покровительствует словесности, которая заставляет оживать умерших. Хотя и немая, она оживляет людей и заставляет их говорить. Это его, короля, мы должны признать первым и главным патроном университета [287] Servin L. Replique… P. 205. .

Оживить умерших — задача, достойная Жюля Мишле [288] Широко известен пассаж Жюля Мишле о том, как он приходит в Национальный архив и начинает слышать ропот минувшего. «Эти бумаги были не бумагами, но жизнями людей, провинций, народов ‹…› все жили и разговаривали, они окружали автора стоязыкой армией ‹…› Спокойнее, господа мертвецы, будем соблюдать очередь, пожалуйста! Все вы имеете право на историю. Индивидуальное хорошо как индивидуальное, общее — как общее ‹…›. И по мере того, как я вдыхал их пыль, я видел, как они пробуждаются. Они поднимали из могилы кто руку, кто голову, как в „Страшном суде“ Микеланджело или в „Пляске смерти“. Этот наэлектризованный хоровод, который они вели вокруг меня, я попытался воспроизвести в своей книге» ( Michelet J. Histoire de France. Livre IV // Idem. Œuvres complètes. Paris, 1974. T. 4. P. 613–614). , французского историка-романтика XIX века. В какой-то мере Сервен выступает его единомышленником, развивая тезис, что если мы признаем основателем университета кого-нибудь другого, то проявим неблагодарность не только по отношению к Карлу Великому, «который канонизирован из-за своей святой жизни и память которого мы отмечаем в этом дворце» [289] 28 января отмечалась память Карла Великого, чей культ насаждался со времен Людовика IX. Строго говоря, святость императора можно было поставить под сомнение, поскольку он канонизирован антипапой Пасхалием III, возведенным на Святой престол волей Фридриха Барбароссы. Рим никогда не признавал этой канонизации. Однако сомнения Рима, судя по всему, не были фактом общественного сознания во Франции. В противном случае Антуан Луазель использовал бы этот выгодный для себя аргумент. , но оскорбим и других королей.

И что бы сказал Людовик Заика, если бы он проснулся? Я слышу великого Гинкмара, архиепископа Реймсского, стоящего рядом с ним, сетующего на то, что некто именует университет дочерью еще кого-то помимо короля [290] Servin L. Replique… P. 205. .

В своих исторических реконструкциях Сервен часто прибегает к доказательству от противного: «Если не университет, то кто?» Гинкмар Реймсский в одном из своих писем, адресованных императору Карлу Толстому, пишет о королевских педагогах и просит дать детям Франции справедливых магистров. Но где их можно было найти, если не в Париже?

Перейдем к временам Гуго Капета и увидим, что Роберт, его наследник, был наиболее ученым из всех королей. Кто его сделал таковым? Университет, дочь его отца [291] Servin L. Replique… P. 206. .

Но помимо такой традиционной аргументации, Сервен в «Реплике» чаще, чем в первой речи, указывает источник своих сведений — сборник Ансегиза, в котором, как отмечает адвокат, можно найти законы Карла Великого о школах,

из которых родился прекрасный светоч мира — Парижский университет…. украшенный шотландскими учеными наставниками, щедро вскормленными божественным милосердием, все это мы читаем у Гагена [292] Робер Гаген (Robert Gaguin, 1431–1501) — генерал ордена матюренцев, историк, представитель раннего французского гуманизма, большую часть жизни прожил в Париже. .

Приводит Сервен и свидетельство Бенжамена Наваррца [293] Речь идет о Вениамине Тудельском, еврейском путешественнике XII века, чей труд был переведен на латинский и опубликован в 1575 году в Антверпене — Benjamini Tudelensis. Itinerarium… ex hebraico latinum factum Bened. Aria Montano interprete ex officina Christophori Plantini. 1575. , восхвалявшего иудейскую школу Парижа, но отмечавшего, как много было ученых в этом большом городе при Людовике VII. Описав, как около 1150 года в Париж прибыли многие доктора схоластики и сентенциарии [294] Сентенциариями назывались бакалавры факультета теологии, допущенные к преподаванию по книге «Сентенции» Петра Ломбардского. , которые были любимы и опекаемы королями, Сервен делает вывод, что основателями и патронами университета был короли, и их следует признать первыми его руководителями.

Отвечая Антуану Луазелю на вопрос о начальствующих над университетом, Сервен отмечает, что епископ Парижский и папа римский являются пастырями в духовных делах, но отнюдь не в делах имущественных. Канцлер не является главой университета, его должность — должность схоластика, то есть каноника, которому поручили руководство соборной школой. В Париже главой университета является исключительно ректор, главный во всем, что касается школ и образования. Но поскольку ректор — мирянин, то он не может давать благословения, и когда школяры, пройдя испытания, становятся мэтрами и полноправными членами университета, их специально представляют духовному лицу — канцлеру, чтобы он благословил их. Так Сервен разрешил конфликт, который, как мы помним, разгорелся в 1543 году из-за притязаний канцлера Жака Спифама на верховенство над университетом. Управление школами всегда было прерогативой ректора, как это зафиксировано в акте 1271 года, зарегистрированном в книге университета. Ректор — лицо светское, его избирают из числа мэтров искусств, он не обязан носить тонзуру. Ректор поддерживает порядок в университете, обеспечивает мир между «нациями», инспектирует коллегии, отстаивает права университета в любом из судов. Но благословляет ли он ярмарку Ланди?