Александр Лацис - Почему плакал Пушкин?

Возражения остались без ответа. Впрочем, на первых порах, в Большом академическом собрании сочинений соблюдалась хоть видимость научной основательности: спорное письмо получило определение условное, неокончательное: «Собаньской (?)».

Однако, в последующих изданиях сочинений Пушкина главный редактор, та же Т. Цявловская, упразднила знак вопроса.

Кто знает, чем бы закончился спор, если бы Н. Козмин не погиб во время блокады Ленинграда? Впрочем, своевластная беллетристика Цявловской по сути вынужденная. Дабы «возвышать» облик поэта, требовалось поставить заслон перед другими определениями адресата, казавшимися «неудобными». А строго научная позиция Н. Козмина внушала опасения. Не могла ли она потревожить и даже поколебать тщательно приглаженную репутацию «образцового семьянина»?

Как сказано, «M.S.» – не «мадам Собаньская» А кто? Михаил Сергеевич. То есть генерал-губернатор Южного края граф Воронцов.

Откуда M.S. «еще не воротился в Одессу»? Из Тульчина, где он, по приглашению императора Александра, присутствовал на маневрах 2-й армии. А затем принял участие в визите в ставку Аракчеева.

Александр Раевский – адъютант Воронцова. Предположим, что А. Н. Раевский, заботясь о графине Воронцовой (она на сносях, идут последние недели беременности), поторопился вернуться в Одессу сразу после окончания маневров. Но и в этом случае совершенно очевидно: не мог находящийся в Одессе Пушкин извещать письмом находящегося в Одессе Раевского, что его, адъютанта, начальник еще не возвратился.

Для чего потребовалось в качестве адресата письма преподносить А. Н. Раевского? В частности, ради того, чтоб стало логически невозможно разуметь под «M.S.» графа Воронцова.

А почему оказалось желательно на освобождаемое от Воронцова место продвинуть именно Собаньскую? Дабы укрепить и оградить семейные устои.

Как раз из-за этих писем – к «неизвестному» и к «неизвестной», задолго до выступлений Т. Цявловской и Н. Козмина, еще в XIX веке, пушкинисты начали обвинять друг друга в «умышленном непрочтении». Стараясь не предавать огласке щекотливые подробности, из фразы «сегодня девятая годовщина дня, когда я увидел вас впервые» выбрасывали слово «девятая». Допустим, что это слово, написанное над строкой, цифрой – не пушкинский текст, а писарская нумерация страниц. Однако такая увертка не годится. Нумерация, данная в ходе жандармского посмертного обыска, расположена ниже, видны крупные цифры – «24».

Итак, «девятая годовщина». Какого именно дня? Это Пушкиным записано сокращенно: «S.V.». Если «S.V.» означает «Sainte Vierge», день «Святой Девы», то речь идет о Рождестве Богородицы или о дне иконы Казанской Божьей матери.

Цявловская предложила «Святого Валентина». Не православного, не того, чей день 24 апреля, а католического, поскольку Собаньская – католичка. 14 февраля, в пересчете на старый стиль – 2 февраля. Вот как получилось, что во всех изданиях писем Пушкина без скобок, без знака вопроса преподносится исчисленная Цявловской дата – 2 февраля.

На время подчинимся. Пусть «второе февраля». Но какого года? Нам говорят – «1830-го». Почему именно тридцатого? Только потому, что это крайний срок, далее не позволительно Пушкина-жениха, Пушкина-супруга подозревать в сочинении «посторонних», не шуточных, самых настоящих любовных писем.

Однако из сопоставления писем выясняется, что первая встреча Пушкина с «неизвестной» происходила в соборе, во время крещения ребенка Елизаветы Воронцовой.

Точная дата рождения этого ребенка, Семена Михайловича Воронцова, – 8 ноября 1823 года. Крещение (о нем есть документ) состоялось 11 ноября (старого стиля). В таком случае Рождество Богородицы (9 октября) отпадает. Ни к чему тут и св. Валентин – ни февральский, ни апрельский. Не годится и предлагавшийся М. Яшиным св. Валериан.

Чей же день 11 ноября? По православному календарю – св. Викентий, он же «S.V.», S. Vincent.

Поскольку определенно сказано о девятой годовщине, к 11 ноября 1823 прибавляем девять лет. Получается ноябрь 1832 года. Через полтора года после женитьбы.

Публикаторы, трудившиеся над разбором французского чернового наброска письма, в одной фразе сделали две ошибки. Печатают:

Переводят соответственно: «Мысль о том, что когда-нибудь у меня будет клочок земли в Крыму».

Ошибка первая, «пувуар – авуар», случайная внутренняя рифма, стилистическая погрешность, в прозе недопустимая.

Ошибка вторая, «в Крыму», не читается. На том же месте предлагались Молдавия, Подолия, Одесса, и еще, кажется Эстляндия…