Сборник статей - Ольга Седакова - стихи, смыслы, прочтения. Сборник научных статей

Щуцкий Ю.К. Указ. соч. С. 282.

Там же. С. 285.

Там же. С. 287.

Там же. С. 287–288.

Там же. С. 287–288.

Там же.

Щуцкий Ю.К. Указ. соч. С. 291.

Там же. С. 293.

В китайской мифологии небесной лестницей служит образ дерева Цзяньму: «Оно росло на равнине Дугуан, где, как считалось, находился центр неба и земли. Невообразимо высокий ствол дерева Цзяньму в глубочайшей древности служил небесной лестницей: духи разных мест поднимались по нему на небо и спускались на землю. Цзяньму не отбрасывало тени и не давало эха…» ( Ежов В.В. Мифы древнего Китая / Предисл. и коммент. И.О. Родина. М.: Астрель, 2003. С. 92). А в Книге Бытия (28: 12) так сказано: «и увидел во сне: вот, лестница стоит на земле, а верх ее касается неба; и вот, Ангелы Божии восходят и нисходят по ней».

Щуцкий Ю.К. Указ. соч. С. 297.

Щуцкий Ю.К. Указ. соч. С. 299.

Там же. С. 301.

Там же. С. 303.

Там же. С. 305.

Щуцкий Ю.К. Указ. соч. С. 308.

И цзин. «Книга перемен» и ее канонические комментарии / Перев. с кит., предисл. и примеч. В.М. Яковлева. М.: Янус-К, 1998. С. 56.

Щуцкий Ю.К. Указ. соч. С. 308.

Щуцкий Ю.К. Указ. соч. С. 313.

Там же. С. 313.

Там же. С. 316.

Ср. «Аз есмь Альфа и Омега» (Откр. 1: 8).

Щуцкий Ю.К. Указ. соч. С. 318.

Там же. С. 319.

Там же. С. 323.

Там же. С. 321.

Там же. С. 324.

«Но всегда загорается в этой заре звезда, как надежда, как залог, как “иного бытия начало”, как заветное волнение: Геспер есть Фосфор. Эта переживаемая, эта ощущаемая в сердце звезда – не прихоть мечты и не домысел рассудка… Но знало сердце, что эта Звезда дрожит не вне его, не на своде небесном, а во внутреннем пространстве самого сердца, расширенного до небосвода. И, восходя в сердце, восходящая звезда была прохладна, и девственна, и чиста» ( Флоренский П.А. Мысль и язык // Флоренский П.А. Сочинения: В 2 т. Т. 2. У водоразделов мысли. Л.: Правда, 1990. С. 316).

Щуцкий Ю.К. Указ. соч. С. 326.

Там же. С. 327.

Щуцкий Ю.К. Указ. соч. С. 329.

Там же.

Там же. С. 331.

Там же. С. 332.

Щуцкий Ю.К. Указ. соч. С. 333.

Там же.

Там же. С. 335.

Шицзин. Книга песен и гимнов / Пер. с кит. А. Штукина. М.: Художественная литература, 1987. С. 61.

Щуцкий Ю.К. Указ. соч. С. 229.

Там же.

Там же. С. 228.

Седакова О. Заметки и воспоминания о разных стихотворениях, а также Похвала поэзии (3: 94).

Вот как прочитывает Ольга Седакова «Фальшивый купон» Льва Толстого: «…история про то, с какой силой действует добро. Сначала цепная реакция зла: зло поражает одного за другим – и вдруг перелом: с такой же силой одного за другим побеждает добро. Это, мне кажется, уникальная вещь, я больше не встречала художника, который бы так верил в то, что мир построен на благой основе». Седакова О. Беседа о Льве Толстом с Евгением Борисовичем Пастернаком. [Электронный ресурс.] Режим доступа: http://www.olgasedakova.com/interview/1768 (дата обращения: 6.10.2015).

Седакова О. Свобода как эсхатологическая реальность // Седакова О. Четыре тома. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2010. Т. 4. С. 29. В дальнейшем ссылки на это издание даются с указанием в скобках номера тома и страниц.

«Иная местность» служит в статье собирательным термином для обозначения потусторонней сферы, некоего Начала.

К термину «метареализм»: «Metarealists, a term coined by Michael Epshtein in the 1980s for an alternative poetics trend to Moscow conseptualism. <���…> [Т]he Metarealists stayed with the language and themes of the modernist poetry pushing them toward greater self-consciousness, if not self-doubt. Metarealists explore philosophical and spiritual questions, even in a secular and ironic world; they pursue multiple realities <���…>, and they share a penchant for adventurous and dense metaphor» ( Sandler S. Mirrors and Metarealists: The Poetry of Ol’ga Sedakova and Ivan Zhdanov // Slavonica. Vol. 12. No. 1. April 2006. P. 4). Перевод: «Термин “метареализм” был введен Михаилом Эпштейном в 1980-х годах для описания альтернативных тенденций в поэтике московского концептуализма. <���…> Опираясь на язык и темы модернизма, метареалисты двигали их в сторону большей саморефлексии, а может, и больших сомнений. Даже в профанной и ироничной среде метареалисты обращались к философским и духовным вопросам <���…> Их занимали разные (параллельные) реальности, как и провокационные, уплотненные метафоры».