Алексей Виноградов - Авеста. Гаты Заратуштры

2. Ахура отвечает вопросом к Аше, олицетворенному Праведному Порядку, о том, какого опекуна он назначил, чтобы отразить обрушившуюся на нее ярость, намекая, что изначально над ней должен был быть поставлен какой-то вождь, который отвратил бы ее невзгоды, обучая свой народ земледелию, пастырским навыкам и отражая разрушительные набеги.

3. Аша отвечает, что ее страдания были неизбежны, что нельзя было назначить начальника, который мог бы предотвратить их, поскольку никто сам не был лишен своей доли несправедливости и страстного негодования. Он не мог ответить, почему это так. Вопрос, связанный с неразрешимой проблемой происхождения зла, лежал в основе тех влияний, которые двигают звезды судьбы; что откровение, даваемое Рату, предназначалось для решения этих проблем, поскольку на них можно было ответить, и что, следовательно, все, кто вступал в активные предприятия, находились в процессе приближения, не Аша, но сам Мазда, который был величайшим из существ и один мог ответить на их молитвы и вопросы.

4. Заратустра, поэтически присутствующий, здесь вмешивается, чтобы подтвердить почтение, только что возданное Ашей. Он объявляет Ахура Мазду самым внимательным из всех ранее явленных утверждений и указаний, произнесенных им самим и осуществленных в действиях как богов и их врагов демонов, так и добрых или злых людей. Говорят также, что он полностью осведомлен о том, что они будут делать в будущем, и различает добро и зло как непогрешимый судья, наделяя нас всей нашей судьбой в будущих страданиях или наградах.

5. Обращаясь к Ахуре и Аше и соединяясь с Душой Коровы в ее мольбе, он вопрошает Мазду в своем сомнении, а не в мирной доверчивости, как позже во впечатляющем гимне, каждый стих которого начинается словами: «Этого я прошу у Тебя. Хорошо, Ахура! скажи-ка!» но, осуждая от себя и от Коров, надвигающееся разрушение, которое как он видит, справедливо обрушится на нечестивых, поскольку их постигнет избирательная месть, признанная атрибутом Ахуры.

6. Наконец Ахура, показывая намерение Своих вопросов, сам отвечает на них; ни один регулирующий владыка, полностью сочувствующий Праведному Порядку, еще не был обнаружен, но Он Сам сделает выбор. Поэтому он заявляет, что торжественно назначает на эту должность Заратустру. И Заратустра, вдохновленный Своим Благим Разумом и ведомый Своей праведностью, совершит больше, чем это было сделано до сих пор, чтобы сплотить общину и утвердить добродетельную политику на желаемой основе обучения и защиты.

7. Заратустра слушает беседу между Божеством, Душой Коровы, и Ашей, Праведным Порядком, и другие Бессмертные, кроме Аши, присоединяются, как если бы только что назначенное свидание не было услышано или было невероятным. Утверждается, что Мазда действительно явил священное Слово Разума в гармонии с согласившейся Праведностью и снабдил пищей Коров и других нуждающихся, но кто был в достаточной мере наделен Добрым Разумом,, кто мог провозглашать эту Матру? с указаниями относительно поддержания как тела, так и духа?

8. Ахура повторяет свое заявление о Заратустре, как бы для того, чтобы заглушить возражения. Как только Заратустра слышал учения от голоса вдохновения, так он желал провозглашать их и имел на это власть, вместе с твердой позицией такого характера, чтобы сделать его заявления ощутимыми.

9. Но возникает неожиданная трудность. Коровья Душа никоим образом не впечатлена личностью человека, выбранного в качестве ее опекуна. Так что Заратустра далеко не полубог других частей «Авесты», заявления Заратустры характеризуются ею как «голос малодушного человека», тогда как она, напротив, ожидала истинно царственного по своему положению и характеристикам, способного осуществить ее желания, в то время как Щедрые Бессмертные (или сопровождающие их вожди), как будто они хотели, чтобы их вопрос был произнесен просто из недоумения или пренебрежения, присоединяются к ней хором, спрашивая, когда будет предоставлен действительно действенный помощник.

10. Заратустра, не испугавшись холодности своего приема, сразу же приступает к своим обязанностям жреца и пророка, моля Ахуру за народ; и признавая имена «Бессмертных», Кхшатра, Аша и Воху Манах, в их первоначальном значении, просит Ахуру даровать людям, находящимся в затруднительном положении, Самостоятельную Власть, установленную в Божественном Порядке и даруя необходимый покой и счастье, которых желали страдающие провинции, представленные Душой Коровы в ее стенаниях. И когда он молится, он заявляет о своей непоколебимой уверенности в Ахуре, а не в Даевах, как в главном обладателе и подателе благословений.