Умберто Эко - Роль читателя. Исследования по семиотике текста [litres]

Рис. 8.16

Но бывают и такие случаи, в которых пропозициональные установки персонажей оказываются частью самой фабулы (затрагивая S-необходимые отношения). Когда Эдип [в трагедии Софокла «Царь Эдип»] верит, что он не имеет никакого отношения к смерти Лая, речь идет о веровании, имеющем две характеристики:

a) это верование необходимо для развития фабулы;

b) это верование связано с S-необходимым отношением (Эдип – именно тот индивид-персонаж, который убил своего отца и женился на своей матери, не ведая, что творит).

Естественно, «быть S-необходимым» и «быть необходимым для развития фабулы» – это одно и то же (что, я надеюсь, уже ясно для читателя).

На определенном этапе развития сюжета у Софокла Эдип полагает, что имеются четыре различных индивида:

Эдип (е), который некогда убил неизвестного путешественника (v), и Лай (l), который был некогда убит неизвестным убийцей (а).

В мире W NC , т. е. в мире представлений Эдипа, имеют место, как он полагает, определенные S-необходимые отношения:

eAv – отношение между Эдипом-убийцей и его жертвой, убитым путешественником;

аАl – отношение между неизвестным убийцей и убитым им Лаем.

Финальное состояние фабулы – менее сложное (менее сложное структурно и более сложное психологически – и это обратное соотношение как раз и значимо для нас). Четыре индивида-персонажа сокращаются до двух: Эдипа и Лая – потому что неизвестный убийца и неизвестный старик оказываются соответственно Эдипом и Лаем. И S-необходимое отношение остается лишь одно: eAl – отношение между Эдипом-убийцей и убитым им Лаем.

Изобразим описанную ситуацию в виде матриц мироструктур. Чтобы сделать эти матрицы более наглядными, а индивиды [здесь – индивидов ] – более различимыми, добавим к «пакету свойств» еще и существенное свойство V («быть живым»). В воображаемом мире Эдипа неизвестный убийца предполагается живым, так как его предстоит найти. Таким образом, мироструктуры W N и W NC можно представить так:

Рис. 8.17

Легко понять, что эти два мира недоступны один для другого (см. раздел 8.8.1), потому что их структуры не изоморфны. Дело не в том, что в одной мироструктуре больше индивидов, чем в другой, а в том, что индивиды в разных мироструктурах идентифицируются различными S-необходимыми отношениями.

Можно было бы усложнить наши матрицы мироструктур, введя в них отношения между Эдипом-сыном и Лаем-отцом (а в мире верований Эдипа и тут было бы больше индивидов и большее число отношений), а также отношения между Эдипом-сыном и Иокастой-матерью, с одной стороны, и с другой – между Эдипом-мужем и Иокастой-женой (опять-таки с соответствующими расхождениями между представлениями Эдипа и миром фабулы). Все было бы (как это и есть на самом деле у Софокла) гораздо более драматично. Но для наших целей достаточно приведенной уменьшенной модели.

Финал фабулы выявляет мироструктуру, абсолютно не подобную (assolutamente disomogenea) той, которая существовала в представлении Эдипа. Эдип не может преобразовать свой мир так, чтобы превратить его в мир фабулы. Эдип верил, что р, а потом узнал, что q ; а в «реальном» мире р и q – несовместимы (т. е. р = ~ q ).

Эдип должен «отбросить» мир своих представлений. Взамен ему приходится принять мир гораздо менее приятный. Прежний мир его представлений был для Эдипа залогом душевного и умственного здоровья. Теперь у него достаточно причин, чтобы сойти с ума. Или ослепить себя.

По сути дела, изложенная история о двух несовместимых мирах – это история о «предвосхищенной слепоте». Как можно быть таким слепым, чтобы не осознать, в какой мере мир представлений расходится с миром реальным? Безумие и отчаяние Эдипа были усилены еще и тем, что, хотя на уровне фабулы W NC и W N – взаимно недоступны, на уровне структур дискурса Эдип получал много явных подсказок – и мог бы сконструировать доксастический мир, мир мнений, более доступный для финального мира фабулы.

Если бы Эдип внял вышеназванным подсказкам, миры W NC и W N были бы взаимно доступны. Так искусный детектив конструирует доксастические миры, которые должны совпадать или с миром фабулы, или с миром намерений преступника. Но «Царь Эдип» – это именно история о неудачном расследовании (una indagine fallita).