Роман Сенчин - По пути в Лету

Нет, самое интересное, что оба эти сборника оказались под одной обложкой, сверстанной по типу валета. С одного конца – Емелин, с другого – Степанцов.

Вот какими строками открывается сторона Вадима Степанцова:

А вот, после эпиграфов и пролога, что пишет (вернее, писал в начале декабря 2011-го) Всеволод Емелин:

Даже те, кто никогда не читал и не слышал стихов ни Емелина ни Степанцова, по этим отрывкам угадают, что пишут они сатирические вещи. И, в общем-то, будут правы.

Надо признать, что с сатирой у нас туго. Литераторы сторонятся этого жанра, боясь, видимо, что их примут за юмористов – безобидных пошляков. Сатиру затмила ирония. Не самоирония, а этакая надменная ирония, когда автор умнее и чище своих персонажей. И наблюдая за такими персонажами глазами автора, читатель тоже кажется себе умным и чистым.

У Степанцова и Емелина не только персонажи, но и лирические герои очень несимпатичны. Что ж, и они имеют право судить, оценивать, имеют право голоса. Правда, голос груб, поэтому на обложках их речей ставится значок 18+.

Но не только боязнь прослыть юмористами останавливает писателей обращаться к сатире. В последнее время стало принято говорить даже не то что серьезно, а жёстко. Дескать, игры кончились, времена наступили переломные.

Времена у нас в России всегда переломные – даже в безвременье слышится хруст и треск, – и сатирический взгляд никогда не мешал. Даже в гражданскую войну. Такой взгляд помогал не совершить множество ошибок вдобавок к тем, что совершались; не стать нравам настолько жёсткими, что уже и дышать невозможно. И потому поэтическое пикирование Степанцова и Емелина оказалось очень даже оздоровляющим для ожесточившихся за последнее время мозгов. Это не моё личное ощущение – я спрашивал об этом зрителей после окончания поединка, они подтверждали.

Впрочем, из представленной книги и тот и другой читали стихов мало. В основном – новые, в которых главной темой была Украина и Крым, на-цпредательство, патриотизм…

Можно, конечно, сказать, что погоня за новостями, злобой дня делают такие стихи однодневками, рифмованными информашками. Да, с одной стороны, это справедливо. А с другой, может быть, именно такого рода вещи Емелина, Степанцова и работающих в том же ключе Дмитрия Быкова, Орлуши, Иртеньева, Евгения Лесина, покойного Евгения Нефёдова создают летопись настроений людей, реагирующих на так называемые «события общественно-политической жизни». Серьёзные и сложные рассуждения, гневные тирады забудутся, а это останется в памяти, кой-какие строки станут афоризмами.

Снег в этом году в Москве повалил необыкновенно рано – в самом начале октября. Три дня над городом кружила чёрная туча, посыпая поочередно районы города. Но стоило ей отплыть, и вырывалось горячее солнце, топило снег, нагревало воздух…

Наверное, из-за такой переменчивой, нестабильной погоды меня, человека, прямо скажем, уже немолодого, колбасило и плющило. Рот раздирала зевота. Какая-то неудержимая. «Не зевать… Не зевать!» – то уговаривал я себя, то злобно приказывал. Не помогало.

Я даже обратился к справочникам, чтоб узнать о зевоте больше. Ведь не от скуки она донимает. Наоборот, состояние было какое-то лихорадочное…

Оказывается, с помощью зевоты организм подает в уставший мозг дополнительные порции кислорода. И часто взвинченный, нервный человек начинает безобразно, до хруста в скулах, зевать.

Большинство из нас уже несколько лет, после периода пресловутой стабильности, пребывает в лихорадочном, взвинченном состоянии. События в стране и мире не дают успокоиться; шквал новостей одна другой страшнее, возмутительнее буквально сотрясает мозг и душу.

Этот шквал очень здорово ударил в том числе и по писательскому сообществу. Впрочем, никакого особого сообщества не было никогда, но даже те довольно большие группы писателей, что вроде бы были близки к диалогу друг с другом лет пять назад, шквал разбросал, сбил несколько довольно плотных почти что отрядов, вооруженных планшетами и айфонами.