Роман Сенчин - По пути в Лету

Довёл до очереди к «Комете» и стал прощаться:

– Извините, надо идти. Снова оптимизировать бюджет будем.

Мы без иронии пожелали ему удачи…

Церковь Преображения Господня реставрируется. Нижний сруб светлый (трёхсотлетние бревна очищают по специальной технологии, некоторые заменяют новыми), а верхняя часть – землисто-тёмная, с позеленёнными мхом главами. Эта верхняя часть будто зависла в воздухе над отреставрированным низом и то ли вот-вот осядет, то ли вознесётся… Потрясающая картина.

Экскурсовод, пожилой, но крепкий мужчина, рассказывает нам об уникальном методе реставрации, истории церкви Преображения и всего Кижского погоста.

– А церковная служба проводится? – спрашивает один из нашей группы.

– Служба проходит два раза в неделю в Покровской церкви. Правда, приход очень небольшой, местного населения на острове почти не осталось…

Ходим по музею-заповеднику. Часовни, дома, амбары, бани, кузница, мельницы, свезённые в Кижи из разных уголков Русского Заонежья… Экскурсовод обо всём подробно рассказывает, но в голосе боль, и кажется, что мы ходим по кладбищу.

Мужчина явно что-то хочет сказать, кроме предусмотренных экскурсией тем. И уже по пути к причалу не выдерживает:

– Церкви спасаем, здания, вещи старинные, а вот людей… Людей-то нет. Слышали про наши школы?

Нет, мы не слышали. Просим рассказать.

– В Заонежье школы оптимизируют. Где совсем закрывают, где только начальную оставляют, в Ламбасручье классы объединяют – пятиклашки с девятиклашками вместе учиться будут. Оставили одну нормальную в округе – в Великой Губе. Объявили людям, что будут детей туда возить. А там расстояния… да и дороги – названье одно. Предложили и такой вариант: сдать в интернат. Люди возмутились, заявили, что не пустят детей в школы на таких условиях. Тут же примчалась полиция, эти, в штатском. Людей экстремистами объявили, угрожают лишить родительских прав… Такие дела вот. Знают по чему бить – по школам. Нет школы, нет и будущего у деревни… Скоро только туристы и будут здесь появляться. А местные в городах с таджиками конкурировать.

Мы чувствовали неловкость – мы-то и есть эти туристы. Заскочили, глянули и умчались. А те, кто здесь ещё остаётся, борются за право здесь жить. Борются и проигрывают…

В Петрозаводске познакомился с писательницей Еленой Кубли. Она подарила мне свою книжку новелл «Остров Суйсарь». Я открыл наугад, выхватил строки: «Россыпь каменистых островов в бескрайнем Онего… Большинство из них малы и безлюдны, а тот, о котором пойдёт повествование, – один из самых крупных в Онежском озере. Но дорог он не километрами, а тем, что на берегу узкого пролива, отделяющего его от материка, стоят девять крестьянских изб, и одна из них – моя».

– А сейчас она есть, эта деревня? – спросил я.

– Дома есть, – ответила Елена, – памятник истории. А жителей – нет. У нас здесь много таких деревень.

Захотелось сказать, что надо держаться. Но вовремя вспомнил, как кто-то из библиотекарей сообщил о таком случае: старухи из одной деревни стали жаловаться, что у них фельдшерский пункт закрыли, а им ответили: «Лечитесь по скайпу».

Как тут держаться?

События последних лет в России и её окрестностях уже несколько раз поделили активную часть нашего общества на разные лагери. Возникали «креаклы» и «путиноиды», «белоленточники» и «поклонногорцы», «майданутые» и «крымнаша». И так далее. Эпитетов за эти годы было роздано предостаточно.

Страшнее другое – рвались и рвутся приятельские и товарищеские связи, сыпались и продолжают сыпаться оскорбления, обвинения.

Не миновало это стороной и так называемую творческую интеллигенцию. Творчество отступило на задний план, писатели, режиссёры, художники вооружились портативными устройствами для входа в социальные сети и стали строчить воинственные посты, статусы, едкие или одобрительные комменты.

Правда, как говорится, сколько людей столько и мнений, и чуть ли не каждый творческий человек в чём-то не согласен даже со своими соратниками. А каждая мелочь сделалась нынче «принципиальным вопросом». Диалог стал редкостью, дискуссия сменилась срачем…

На этом фоне случилось неожиданное событие – в одной из московских рюмочных сошлись два антипода Вадим Степанцов и Всеволод Емелин.

Долгие годы различия у них проявлялись чисто на поэтическом поле, но с недавних пор они стали идеологическими противниками. И сошлись они в рюмочной с соответствующими сборниками стихов – Степанцов с «Гнусью болотной», а Емелин с «Болотными песнями».