Леонид Карасев - Гоголь в тексте

Делез Ж . Логика смысла. С. 42.

Делез Ж . Логика смысла. С. 224.

В случае с мешками, скорее всего, есть не только анальная символика, отмеченная И. Ермаковым, но и символика поглощения и переваривания; тут, так сказать, полный цикл – от «съедения», ухода внутрь, до выхода наружу.

Известен аппетит Гоголя, не однажды приводивший в удивление его знакомых. В данном случае ситуация укладывания одного на другое (Чуб поверх дьяка) напоминает случай, описанный И. Ф. Золотаревым, где идет речь о том, как Гоголь, сидя в траттории и уже изрядно наевшись, вдруг видит нового посетителя, заказывающего себе что-то новенькое. «Аппетит Гоголя вновь разгорается, и он, несмотря на то, что только что пообедал, заказывает себе или то кушанье, или что-нибудь другое». (См.: Вересаев В. Гоголь в жизни. С. 215). То же самое видим и в «Игроках»: удовольствие от того, когда «сверх одного обеда наворотишь другой».

Постоянное беспокойство Гоголя по поводу правильного хода пищеварения могло сказаться и в этом эпизоде. В письме к Данилевскому он пишет о хорошем влиянии, которое оказывают на желудок сушеные фиги: «[слабеет, но так] легко, можно сказать, подмасливает дорогу г…у». Цит. по: Ермаков И. Д . Психоанализ литературы… С. 574. «Подмасливание» родственно «смазыванию», о котором идет речь в истории с мешками, где выход из мешков соответствует завершающей фазе сюжета поглощения.

У Достоевского затрудненное движение связано с семантикой родов. Смысловая окраска здесь иная: это мотивы «ужаса», «узости», «тесноты», «тошноты» и «тоски». См. Топоров В. Н. Поэтика Достоевского и архаические схемы мифологического мышления («Преступление и наказание») // Топоров В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического. М., 1995.

См.: Карасев Л. В . Вещество литературы. М., 2001.

Слово «лепешка» имеет, по крайней мере, два значения, одно из которых несет копрологическую нагрузку.

Слово «выйдет» взято, скорее всего, неосознанно; когда Гоголь пишет о хорошем («она может быть чудо»), то слова «выйдет» не использует. Зато тут же рядом, когда речь заходит о чем-то противоположном, как и в случае с финальным упоминанием черта, слово оказывается на своем месте. Плохое, негодное нужно выбрасывать, « выводить »: «…может выйти и дрянь, и выйдет дрянь!». Вспомним и приводившийся выше пассаж о читающем Петрушке, который наблюдает за тем, как из слов « выходит (…) черт знает что».

В данном случае ситуация «улучшения» имеет не процессуальный, растянутый на заметную часть сюжета характер; это всего лишь короткий, но достаточно значимый символический жест. Всего одно-два слова – и ситуация из одного весьма отрицательного качества переходит в другое – если и не положительное, то создающее иллюзию такового.

Курсив Н. В. Гоголя.

Тема «смазывания» в связи с рассматриваемой темой могла возникнуть у Гоголя безотчетно, спонтанно («Он хотел не то сказать…»), поскольку Гоголь был весьма озабочен темой пищеварения и его последствий. В уже цитировавшемся ранее письме к Данилевскому он использует слово, близкое и по смыслу и по этимологии со «смазыванием» и со «смальцем»: «подмасливание».

Подорога В. Мимесис. Материалы по аналитической антропологии литературы. Т. 1. М., 2006. С. 224.

Цит. по: Вересаев В. Гоголь в жизни. М., 1990. С. 534.

Особенно очевидно тема светлой, как день, ночи проявилась в «Ночи перед Рождеством» и в «Вие».

Анненков П. В. Литературные воспоминания. М., 1983. С. 10.

Литературное наследство. Т. 83. М., 1971. С. 174.

Подробнее об этом см.: Карасев Л. В. Загадка Чичикова // Studia Slavica Savariencia. 2009. № 1–2. С. 111–120.

Белый А. Мастерство Гоголя. Исследование. М.; Л., 1937. С. 103

См.: Манн Ю. Поэтика Гоголя. М., 1978. С. 309, 310.

Брюсов В. Собр. соч.: В 7 т. М., 1975. Т. 6. С. 153

По поводу духовной прозы Гоголя высказался Б.Зайцев, упомянув важное для первой части триады слово: «Воздух его этой прозы – спокойствие (…) Мало зрительных образов. Тут уже нечем блеснуть. И не до блистания » (курсив мой. – Л. К.) . См.: Зайцев Б. Жизнь с Гоголем. С. 122.