Освальд Шпенглер - Закат Европы. Том 1

Απρσωπος (греч.) – безликий.

Ασώματος (греч.) – бестелесный.

Persona regis, imperatoris (лат.) – здесь: «из царского рода», из родившихся повелевать.

Пρόσωπον означает на древнегреческом языке – лицо, позже в Афинах – маску. Аристотель еще не знал его употребления в значении «личность». Только юридическое выражение «persona», первоначальное значение которого было «театральная маска», придало в императорскую эпоху греческому слову πρόσωπον прегнантный римский смысл.

«Μιμησις ούκ ανΰρώπον‚ αλλα πράξιως καί βιον» – «подражание не людям, но деяниям и образу жизни».

Греческое μυΰος вначале означало поэтическое слово, поэтический рассказ.

«…производство слова δραμα от понятия «делать». – Шпенглер явно имеет в виду, что корень слова «драма» – дрот – имеет и другие значения, в частности «действовать», «поступать», «исполнять», «причинять».

В элевсинских мистериях не было ничего тайного. Всякий знал, что там совершается, но они действовали на верующих таинственным потрясением, и считалось «разглашением», осквернением подражать святым формам мистерий вне храмов.

Кирмес – от немец. Kirmes – народные гуляния в связи с освящением храма, а позднее – светский праздник.

Deus ex machina (лат.) – «бог из машины» – характерный прием античной трагедии и драмы, когда героев совершенно неожиданно спасал явившийся им бог, на сцену попавший с помощью «махины» – специального приспособления.

Profanum vulgus (лат.) – здесь: «темная толпа».

Огромная масса социалистов тотчас же перестала бы быть таковой, если бы ока хоть отдаленно могла понимать социализм тех 9 или 10 человек, которые в наше время понимают его во всех его крайних исторических следствиях.

Выбор художником известной точки зрения, точки зрения стоящего перед картиной зрителя, неизбежно определяет точку схождения линий в картине. В китайской перспективе эта зависимость отсутствует.

С усилением телескопа быстро увеличивается число новых звезд по краям звездной системы.

Упоение большими числами есть очень показательное переживание, знакомое только человеку Запада. В современной цивилизации как раз этот символ, страсть к огромным числам, бесконечно большим и бесконечно малым измерениям, к рекордам и статистикам, играют совершенно необычайную роль.

«exercitus Scipionis, Crassi» – «войско Сципиона, Красса», «exercitus Romanus» – Римское войско».

«civis Romanus» – римский гражданин (гражданин Рима).

«fides exercituum» – «верность войск» (воинов).

«fides exercitus» – «верность войска». Возможно, здесь в оригинале произошла ошибка, и обе эти «верности» следует поменять местами, и тогда выйдет, что прежняя верность, преданность конкретному, «родному» войску, т. е. лигиону, растворяется в абстрактной клятве верности войскам вообще. Слово fides имеет, в частности, значения клятвенного обещания и символа веры, что вполне согласуется со следующим пассажем автора.

Уже было указано на отсутствие в античных языках прегнантных слов для перевода «воля» и «пространство» и на глубокое значение этого отсутствия, и теперь нас не удивит невозможность точно передать на греческий и латинский языки различие между деянием и деятельностью (поступок, происшествие).

«ή όδός ’άνω κατω» – цитата из Гераклита, которую обычно переводят как «путь вверх-вниз (один и тот же] или «путь туда-сюда» (см.: фрагменты ранних греческих философов. Ч. 1. М.: Наука, 1989. С. 204).

«Имеющие уши слышать, да слышат» – в этом нет притязания на силу Западная церковь не так понимала свою миссию. «Благая весть» Иисуса, Мани, религии Митры, неоплатоников и всех смежных позднеантичных-сирийских культов есть таинственное благодеяние, которое оказывается, а не преподается насильственно. Юное христианство, влившись в античный мир, только подражало миссии позднейшей стой. Можно находить Павла навязчивым и такими же считать странствующих проповедников стоиков, как это подтверждает литература того времени; но они не выступали повелительно. Можно привести пример из совершенно другой области, и врачей магического учения, которые прославляли свои таинственные «arcana», противопоставить западным врачам, которые придали своей науке принудительную силу закона (принудительные прививки, противотрихнинный контроль и стремления, и в стиле которого мы узнаем стиль определенной культуры. Человек в отдельности может поступать нравственно или безнравственно, делать «добро» или «зло» в области исконных чувствований своей культуры, но форма его действий есть нечто заранее данное. У каждой культуры свой собственный этический масштаб, значение которого ограничено ее пределами. Общечеловеческой этики не существует.