М. Аль-Джанаби - Философия современной мусульманской реформации

Аль-Кавакиби. ПСС. Т. 2. С. 385 – 387.

Там же. Т. 2. С. 393.

Там же. С. 338.

Там же. С. 338 – 339.

Там же. С. 369 – 370.

Там же. С. 376.

Там же. С. 409.

Там же.

Там же. С. 411.

Там же.

Там же.

Там же. С. 429.

Там же. Т. 1. С. 165.

Там же. Т. 2. С. 435.

Там же. С. 437.

Там же. Т. 1. С. 154.

Там же. С. 158.

Там же. С. 244.

Там же. С. 247.

Там же. С. 154.

Ибн Хальдун (Абд ар-Рахман Ибн Мухаммед) (1332–1406) – историк, философ истории и государственный деятель, прославился как автор «Большой истории», особенно «Введения» («Мукаддима») к ней. В этой теоретической вводной части, представляющей собой энциклопедию культурной жизни арабо-мусульманского мира, Ибн Хальдун ставит задачу превратить историю из хроники царей и пророков в строгую научную дисциплину.

Аль-Кавакиби. ПСС. Т. 2. – С. 362.

Там же. С. 294.

С точки зрения социального содержания понятие мирной деятельности у аль-Кавакиби не ограничивается отказом от противостояния и насилия, но и охватывает различные аспекты гражданской жизни. В этом смысле можно сказать, что он первым попытался обосновать элементы гражданского рационализма в современной арабской политической мысли, подвергнув глубокой критике милитаристский дух Османской империи. Каковы бы ни были побудительные мотивы критики османского янычарства, её политическим итогом стало выдвижение лозунга гражданской системы, которой военная организация должна быть подчинена. Аль-Кавакиби не выступает против армии. Напротив, он требует создания мощной армии, способной защитить отчизну. В связи с этим он остро критикует тот факт, что служба в армии превратилась не более чем в источник заработка. Аль-Кавакиби требует, чтобы военная служба стала профессией, обладающей определёнными этическими характеристиками. В том, что служба в армии стала лишь источником заработка, он усматривает следствие того, что на протяжении последних двух веков, особенно в мусульманском мире, такая служба не была научно обоснованной профессией. В дальнейшем аль-Кавакиби вложит эти мысли в общую политическую идею независимости и единства арабского мира. Рассуждая о том, что европейцы могут опасаться арабского единства, он указывает, что арабы ближе других к понятию нации, так как они являются «обладателями слова и завета». Следовательно, не надо опасаться их идеи джихада, поскольку она сама по себе не предполагает войны. В Коране содержится более пятидесяти аятов, призывающих к миру. Аятов, посвященных джихаду, намного меньше. К тому же в них говорится исключительно об отношении к арабам-многобожникам. И вообще, «в Коране нет ничего обязывающего, в нём лишь общие суждения». Таким образом, аль-Кавакиби стремится устранить опасения европейцев и одновременно добиться того, чтобы они признавали арабскую независимость. Вместе с тем он выбивает идеологическую почву из-под ног османских властей, призывавших к «исламскому джихаду»; для этого он объявляет идею джихада чисто религиозной идеей, имевшей место лишь в период первоначальной арабо-мусульманской истории.

Аль-Кавакиби. ПСС. Т. 1. С. 274.

Там же. С. 127 – 128.

Там же. С. 260.

Там же. Т. 2. С. 330.

Там же. Т. 1. С. 259.

Там же. С. 300–301.

Некоторая несоразмерность взглядов аль-Кавакиби на арабскую нацию вызвана тем, что в то время формирование этой нации исторически ещё не состоялось. В понятие «нация» (умма) вкладывался религиозный (исламский) смысл. Политический и культурный упадок арабов превратил их в разрозненную группу народов, не объединённых ничем, кроме смутного ощущения принадлежности к миру ислама в богословском смысле. Первым диагноз этому явлению поставил аль-Афгани, а аль-Кавакиби впоследствии уточнил его. В частности, он писал: «Мусульмане повсюду, кроме Аравии, представляют собой конгломерат из остатков всевозможных народностей, объединённых лишь одним: тем, что во время молитвы они обращаются лицом к Каабе» (там же, ч. 1, с. 59). Если подобные убеждения складывались у него в контексте роли политических лидеров типа Бисмарка и Гарибальди в деле объединения нации, то фактически они укладывались в идею, которую можно назвать идеей «долженствующей нации»; имеется в виду неприятие существующей общности, т. е. взгляд на национальную общность сквозь призму реальной политики в разлагающемся, исчезающем мире. Впоследствии аль-Кавакиби так резюмирует эту мысль: «Нация – это совокупность индивидуумов, объединяемых принадлежностью к одному народу, территории, языку или религии» (там же, ч. 2, с. 409). Заметим, что те же самые элементы будут впоследствии в том или ином сочетании положены в основу национальной принадлежности различными светскими арабскими националистическими течениями. Так или иначе, но все они признавали, что нация представляет собой совокупность людей, имеющих общую этническую принадлежность, общее государство, язык и религию.